Охотник

Макс глянул в сторону поленицы, где аккуратные берёзовые чурки соседствовали с вязанкой толстых длинных прутьев.

– Нет ли у тебя, друг дед-леший, волшебной палочки, которая дорогу укажет?

– Знать бы куда направить, а палочку смастерить недолго.

– А ведь это мысль! Точно надо попробовать Ключ!

– Нет Книги в лесу, Кощеюшка! Уж я-то почуял бы!

– Не ты должен её почуять, а Максим.

Леший с сомнением покачал головой, но палку из поленницы вытащил, протянул Максу.

– Держи. Дорога в твоих руках. Куда направишь, туда и выведет. То ли к злату, то ли к булату, то ли к счастью, то ли к ненастью…

Палка вдруг ощутимо потяжелела.

Они вышли из избушки в густеющий в сумерках лес.

Волховское зелье сослужило добрую службу: Макс и раньше на глаза не жаловался, но никогда так отчётливо не видел в темноте. Он крепко сжал в руке Ключ, постарался, как можно ярче представить Скрижаль, потянулся к Ней, позвал и резко воткнул Ключ в снег. Искрящаяся вуаль взметнулась в небо, осыпалась холодной пылью, а от Ключа уже неслась куда-то в чащу мерцающая дорожка.

– У нас всё получится. Обязательно!

Макс кивнул, пожал Иннокентию руку и отправился в ночь.

* * *

Последние два дня Демьянов работал дома, в своём кабинете. Он чувствовал себя уставшим, разбитым, никого не хотел видеть, но работы накопилось столько, что ни о каком отпуске или просто выходном не могло быть речи. Целая кипа договоров, перемежаемых прочими, менее значимыми по объёму, но никак не по содержанию, бумагами ждала его проверки и рецензии.

На большом стеклянном столе рядом с кипами документов, разложенных в идеальном порядке, возле монитора стояла фотография в ажурной кованой рамке, а чуть поодаль, на самом краю, лежал толстый, крупноформатный фолиант, оправленный в натуральную кожу. От Книги веяло стариной и ощутимым холодом.

Закончив печатать, Демьянов откинулся на спинку кресла и растёр уставшие ладони. Взгляд остановился на фото в металлической рамке. Синеглазая девушка улыбалась неизменно сколько уже? Полгода? Да. Шесть, шесть бесконечных месяцев – и только с фотографии. Кто сказал, что время лечит? Если и так, то относится это к другим, а что до него, Сергея Демьянова, желание вернуть всё назад нисколько не притупилось, как не притупилась тоска, не исчезли мысли, что всё могло сложиться иначе, если бы не…

Он закурил, отошёл к окну и смотрел на зимний город, простирающийся внизу. Потоки машин, люди, торопливо идущие в разных направлениях, – жизнь текла, не стихая, где-то там, в стороне, а он взирал на неё почти с высоты птичьего полёта и чувствовал себя выброшенным из основного потока. Нет, конечно, вокруг него всегда было много народа, много клиентов, нуждающихся в услугах квалифицированного юриста, но это всё не то. Никого он не интересовал, как личность, никто не интересовал его. После той девушки с фотографии…

Сергей перевёл взгляд на фолиант. До конца в его магическую силу он не верил, как не верил до конца вообще ни во что. Любой очевидный факт мог оказаться подделкой, искусной мистификацией, – с подобным он не раз сталкивался за свою практику.

Книга выглядела очень внушительно. Огромный том, покрытый рельефными узорами, подчёркнутыми налётом инея, – было в нём нечто сказочное, таинственное, неземное… Сергей провёл пальцем по холодному корешку. В сознании замелькали какие-то образы, незнакомые лица, огромные деревья, заполонившие полмира. Открыл книгу на середине, коснулся ладонью чистого желтоватого листа, прохладного, немного шершавого.

Этот парень, магистр – как его там?.. Баринов? – говорил, что от Книги зависит судьба целого мира… Хм? Пока, во всяком случае, Сергея заботит его собственная судьба, куда менее абстрактная и призрачная. Да и настолько ли всё серьёзно, если Магистрат до сих пор не запросил платы?

Зазвонил телефон. Демьянов закрыл книгу, взял трубку аппарата, стилизованного под старину. Несколько секунд молча слушав собеседника, бросил коротко:

– Ладно. Приеду.

Затем уложил в кейс бумаги, накинул пальто и, застёгиваясь на ходу, пошёл к лифту.

Дорожка не остановилась, как в прошлый раз на границе леса, а потекла слабо мерцающей струйкой через шоссе. Несколько машин тут же разорвали волшебную ленточку чёрными жирными штрихами обнажившегося асфальта, но она всё равно стремилась вперёд, через деревушки, мелкие пролески, мимо дачного посёлка, к сияющим в ночи огням города.

Макс бежал за ней, перепрыгивая препятствия, не обращая внимания ни на прохожих, ни на резко тормозящие перед ним машины. Водители ругались вслед и потрясали кулаками, но он даже не оглядывался. Договор, когда на кон, в качестве платы за неудачу поставлена Жизнь, не его, Максимово персональное бытие, а именно Жизнь в миллионах её проявлений на маленьком кусочке Вселенной, Договор с непонятными, полу мистическими, силами хранил его пока. До утра.

«Время, время, время!» – пульсом стучало в висках и гнало, гнало вперёд.

Демьянов решительно открыл толстый том на первой странице, снял с авторучки позолоченный колпачок и задумался на секунду, составляя в уме фразу.