Охотник

       – Мы действительно обладаем определенной сознательностью. Мне лишь хочется, чтобы она была также высока, как у евреев! Наша сознательность, основана не на чувстве личной опасности, личной угрозы, а на нашей способности мыслить обобщенно. Мы ощущаем угрозу всему, что есть в мире прекрасного и достойного. Возможно, кто-то из нас может выразить эту мысль немного по-другому, чуть более лично, и сказать, что мы ощущаем бессмысленность движения ко все более поглощающему равенству, все более поддельной демократии и всем последствиям этих событий – все большему уродству, дисгармонии и расовому вырождению, которые угрожают самому смыслу нашего существования. Это угроза для нас не личная и физическая, но угроза самому важному, с чем мы себя отождествляем, чувствуем частью самих себя, с тем, что придает значение и смысл нашим жизням. Мы не отделяем себя от нашей расы, идеала нашей расы, и, более того, от процесса, в котором наша раса является основной движущей силой, процесса создания более высокой организации, процесса, который является действующим началом Бога.

       Гарри даже немного покраснел, возможно, потому что раскрыл свою душу перед слушателями больше, чем хотел. Оскар пристально посмотрел на него и затем тихо сказал:

       – Я и не знал, что вы – верующий человек, Гарри.

       Гарри снова засмеялся, на сей раз, чтобы скрыть смущение.

       – В нашей борьбе не бывает неверующих, если использовать слова одного писателя. – И потом продолжил серьезным тоном: – Я не хочу сказать, что люди, которые смотрят передачи Сола, не способны стать в какой-то мере расово сознательными, даже не чувствуя личной угрозы.. Я просто думаю, что это будет очень трудным делом, и его результат не будет иметь большого значения. Вспомните, что они были зрителями программы Колдвелла. Их вера основана не на идеализме, а на стремлении попасть в рай и получении вскоре своей доли пирога на небе. Их учили, что Иисус ненавидит расистов, что расисты не попадут на небо. Вам нужно не только преодолеть эту веру, но и превратить в идеалистов людей, которые являются материалистами, чрезвычайно снисходительными к своим слабостям.

       И не только это. Чтобы стать полезными нашему делу, люди должны иметь не только знания и сознательность; им также требуется дисциплина. У Сола нет никакой возможности приучить к дисциплине людей, которые выросли не зная ее. Самодисциплина, самообладание в течение всей жизни, в процессе, который требует не только закалки воли, но и почти всегда, чтобы человек рос в среде, которая налагает на него некоторую внешнюю дисциплину. Без дисциплины люди могут хотеть служить делу, но не умеют в достаточной степени управлять собственными возможностями, чтобы выполнить это с пользой.

       Все это ведет к тому, что в некоторых случаях зрителей Сола можно будет естественно и легко подтолкнуть в определенном направлении – именно теми способами, которые отвечают их природе. Их легко можно будет убедить голосовать за какого-нибудь кандидата, то есть, за того, на которого укажет им Иисус. Их можно убедить бойкотировать определенные товары в магазинах. Они охотно напишут кучу писем в Вашингтон против или в поддержку определенного закона, по которому Сол настойчиво выразит им чувства Иисуса. Их можно даже призвать к какому-нибудь гражданскому неповиновению, если Иисус через Сола убедительно потребует этого.

       Но пытаться изменить их и заставить их делать то, что для них трудно и неестественно – это задача совершенно иного масштаба. Мы должны понять, как нам использовать влияние, которым обладает Сол. Хотим ли мы изменить ход выборов? Или создать армию воинов Белой расы? Но прежде, чем мы попробуем сделать последнее, давайте убедимся, что это имеет смысл и вписывается в нашу общую стратегию.

       Больше минуты стояла тишина. Оскар еще раз поразился удивительной похожести взглядов, которые высказывали двое таких разных мужчин, как Уильям Райан и Гарри Келлер. Однако при размышлении над этим у Оскара возникало сильное ощущение, что между представлениями этих двух мужчин имеется серьезное различие, которое он не мог легко распознать, но для него легче было проглотить то, что говорит Гарри, чем принять ту же самую или очень похожую правду, высказанную Райаном.

       – Ну, хорошо, – наконец прервал молчание Оскар. – Хорошо. Возможно, я действительно иногда немного забегаю вперед. Я думаю, что дело, которое меня волнует, заключается в том, что, в конечном счете, мы должны изменить настроения в обществе; мы должны развить у среднего гражданина расовое сознание. Иначе выигрыш выборов или начало восстания не окажут длительного действия.