Охотник

       – Конечно, я должен буду придумать кучу притч, чтобы пояснить это послание. Братья и сестры ничего не поймут, если это не сопровождается множеством притч. Но мне нравится основная идея. Вы знаете, я вырос в среде фундаменталистов. Люди эти, в основном простые, но неплохие. Мне несколько неприятно, что вы их всех считаете чем-то вроде стада животных, которое мы погоним в нужном направлении, когда придет время. Мне гораздо больше по душе отнесение их к одной расе с несколько более развитыми людьми, которым мы продаем наши книги. Я уверен, что при наличии времени и терпения мы сможем устранить вред, нанесенный им, и снова пробудим их лучшие чувства. Просто позор, что мы вынуждены использовать для этого иудаизм и еврейское священное писание, вместо того, чтобы вообще вытащить их из этого болота.

       – Хорошо, сначала главное, Сол, – ответил Оскар. – Прежде, чем эти люди смогут освободиться от целой жизни, прожитой в путине чужеродных религиозных предрассудков, они должны научиться думать по-новому. Мы должны дать им новую основу отношения к миру и самим себе. Мы должны помочь им приобрести ощущение расовой принадлежности, дать лучшее понимание их отношения к остальной части мироздания и смысла жизни.

       Пока Сол и Оскар беседовали, Гарри сидел задумавшись. Тут он заговорил снова.

       – Я не вижу ничего неверного в том, что вы имеете в виду. Может пройти лет пять или больше, прежде чем мы сможем сделать что-нибудь стоящее со слушателями Сола. За это время мы можем сильно повлиять на некоторых из них. Конечно не на всех, и даже не на большинство. Христианство – религия рабов, и она, к сожалению, соответствует природе многих Белых людей. Они не могут обойтись без представления о Большом Папочке на небе, который присматривает за ними. Эти люди никогда не научатся стоять на собственных ногах, мыслить как аристократы и иметь свою аристократическую религию. Но некоторые из них смогут, и именно они обещают стать для нас важным источником пополнения. Нам нужно быть очень осторожными при выборе способа, с помощью которого мы постараемся склонить их на свою сторону, так, чтобы не потерять их большую часть, или не пробудить подозрение у евреев.

       – Евреи должны быть подозрительными, – заговорил Оскар. – Они останутся подозрительными, даже если мы не попытаемся внести расовое послание в проповеди Сола. Быть подозрительными – в их природе. Но если мы будем воздействовать на подсознание и будем осторожны, чтобы не задеть какой-либо из жизненных интересов евреев, вроде Израиля, я думаю, что сможем избежать осложнений. Рейтинги Сола сейчас настолько высоки, что евреи уже любят его. Он притягивает зрителей и приносит деньги, как для них, так и для нас. И помните, мы планируем развить Сола в проект с использованием многих средств распространения информации, как у Колдвелла и остальных. А тех, кто хорошо воспринимает телевизионные послания Сола, можно вести дальше, отправляя им по почте печатные материалы. Это позволит нам постепенно отделить козлищ от овец, занимаясь в дальнейшем только овцами, способными к развитию.

       Три дня спустя, 1 июля, были обнародованы показатели безработицы за май. Она возросла с апреля на полпроцента, до 9,7 процента, но ее рост в течение месяца составил менее половины скачка в предыдущем месяце, и представители правительства заявили, что безработица «под контролем» и уверенно предсказывали, что она скоро снова пойдет на спад.

XXXI

       На самом деле, правительство не контролировало события в той мере, как этого ему хотелось. Уровень преступности и безработица росли рука об руку. От месяца к месяцу происходило все больше грабежей с применением насилия, краж со взломом и угонов автомобилей. Волнения среди рабочих также были на подъеме. В основном, они носили ограниченный характер, но четвертого июля прошли огромные выступления безработных в Нью-Йорке, Вашингтоне, Детройте, Сан-Франциско и ряде других крупных городов. И в Вашингтоне и в Сан-Франциско выступления ознаменовались насилием, разбитыми стеклами витрин и перевернутыми, сожженными автомашинами. Грабежи магазинов черными в Вашингтоне стали хроническими. Когда полиция попробовала остановить их, негры начали поджигать дома. К вечеру пятого числа, двадцать кварталов столицы были в огне, а снайперы не подпускали пожарных.