Охотник

       – Вы думаете, что это – к лучшему, что евреи, которые управляют СМИ, не только уговаривают публику смеяться и терпеть экономические трудности, но также приказывают им смеяться и терпеть расовое смешение, беспрепятственное нашествие небелых иммигрантов через наши границы, постепенное превращение Америки в трущобы третьего мира? Вы думаете, что это – к лучшему, когда американские школьники изучают подложную историю, и их учат подавлять всякое чувство расового единства и расовой гордости? То, что люди получают в лошадиных дозах вздор о «холокосте» и лживые россказни о преступлениях, чтобы снять с евреев вину за нынешние дела? То, что пропаганда в пользу Израиля извергается во все больших количествах, невиданных прежде?

       Оскар секунду помолчал, а затем продолжил:

       – Разве вы не видите, Райан, что евреи не дают нам вырваться из существующего порядка вещей, и нам нельзя этого дальше терпеть? В обмен на помощь вам в поддержании общественного порядка они получают возможность проводить свой порядок, который очень скоро уничтожит нашу расу. Это действительно то, чего вы хотите?

       – Егер, ты же знаешь, что это не так. Но, черт побери, парень, как ты не можешь понять: неважно, что хочу я или хочешь ты? Мы должны исходить из фактов, а не желаний и мечтаний. А факты таковы, что мы стоим перед выбором только одного из двух. Мы можем продолжать попусту терять время старым добрым демократичным способом, просто позволяя всему ухудшаться и ухудшаться, в то время в правительстве все стараются избегать делать хоть что-нибудь, за что им, возможно, придется нести ответственность. И тогда у нас по-прежнему останется все то зло, о котором ты только что говорил, и вдобавок наступит общий крах порядка и общественных устоев. Или мы можем сделать то, что я делаю теперь, то есть, достаточно крепко пинать в задницы, чтобы помешать преступным элементам выйти из-под контроля, пока народ в целом не научится дисциплинированно приносить жертвы и повиноваться. Страна может катиться в тартарары, но пока я руковожу Агентством, она будет катиться туда спокойно и дисциплинированно.

       Райан хмыкнул и затем продолжил, прежде чем Оскар смог возразить.

       – На самом деле, я не думаю, что все идет хотя бы наполовину так плохо, как ты воображаешь. Евреи могут считать, что они уверенно держат нас в своих руках, но я думаю по-другому. Позволь рассказать тебе, как всё видится глазами больших людей наверху пирамиды власти, людей вроде сенатора Хермана и президента. Сейчас они действительно встревожены. Они непрерывно получают данные о настроениях публики из постоянно проводимых опросов. Они знают, что народ почти полностью разочарован в правительстве, и что люди действительно не любят или доверяют никаким властям, а существующее спокойствие в обществе очень призрачно. Они знают, что это спокойствие может нарушить что угодно. Они сами понимают, что довольно плохо владеют ситуацией. И они осознают, что лишь две силы сохраняют положение дел и защищают их собственные бесполезные задницы: евреи с их СМИ, которые более или менее держат население под наркозом; и я, который готов, хочет и способен выбить дурь из любого, кто посмеет расстраивать наши планы. Так что, теперь они лижут обе наши задницы. Евреи получают больше денег и оружия для Израиля и больше законов «против ненависти», сдерживающих любого, кто посмеет указать на них пальцем. А у меня практически полная свобода действий в отношении антиправительственных элементов.

       Райан склонился к Оскару и заговорил заговорщическим тоном.

       – А теперь я открою тебе одну тайну, Егер. Очень скоро у меня будут еще больше развязаны руки, чем сейчас. Высокопоставленные ребята не любят постоянно нервничать. Им не нравится лизать задницы евреям и задаваться вопросом, когда эти ублюдки их предадут. Им также не нравится зависеть от меня, но, по крайней мере, они доверяют мне немного больше, чем евреям. Они хотят сместить равновесие сил больше в мою пользу, и меньше – в пользу евреев. Они хотят, чтобы общественное спокойствие больше зависело от моих полицейских полномочий и меньше от способности евреев управлять настроениями людей. Их чертовски волнуют выборы, которые пройдут в следующем году, потому что слишком многое может выйти из-под контроля. В особенности, их волнуют многие из их собственных коллег, которые пойдут на все, включая раскачивание обстановки в стране, лишь бы им переизбраться. Евреи с нетерпением ждут выборов, рассчитывая, что получат еще больше своих марионеток и изменят расстановку сил в свою пользу. Но только между нами: возможно, никаких выборов не будет.

       – Что вы имеете в виду? Наверняка правительство получит много худшие проблемы, если оно попытается отменить выборы. СМИ подымут вой.

       – Прямо сейчас проблемы возникли бы. Но не через полгода. Не после того, как я подавлю восстание.

       – Какое восстание?