Охотник

       Тротуар закончился за несколько сотен метров прежде, чем он достиг дороги к дому Фельдмана, и только там Оскар заметил, что, хотя фасад и боковые стены самого дома хорошо освещены фонарями, ближайший уличный фонарь находился на расстоянии более 60 метров, а пространство вокруг дерева, которое он выбрал, находилось в глубокой тени. «Бог заботится о грешниках», – с облегчением пробормотал он про себя.

       Но едва он устроился за деревом, как услышал звук поднимаемой двери гаража.

       Фельдман собрался уезжать раньше, чем рассчитал Оскар. Он быстро бросил велосипед посреди дороги метра на три ближе к улице, чем к дереву, а затем бросился назад в его тень. Как он и ожидал, машина Фельдмана резко затормозила и остановилась прямо напротив его дерева. Он услышал, как открылась дверь, затем раздалась ругань Фельдмана и шаги по гравию. Когда Оскар выглянул из-за дерева, Фельдман в свете фар своей машины наклонялся, чтобы убрать велосипед.

       Как только он выпрямился, стрела ударила его между лопаток. Фельдман громко выругался на иврите и обернулся, все еще держа в руке велосипед, но его слепил яркий свет фар, и он ничего не мог различить в направлении Оскара. Он бросил велосипед, выхватил пистолет, и побежал к машине, ругаясь на бегу. Оскар присел за деревом и ждал. Через пару секунд проклятия смолкли, и Оскар услышал сдавленный вой, сопровождаемый неразборчивыми, животными звуками.

       Фельдман лежал на траве около открытой двери со стороны водителя с искаженным багровым лицом. Оскар быстро нашел на земле пистолет умирающего и немного поднял его тело, чтобы засунуть пистолет назад в кобуру. Он вытащил за стержень стрелу из задней части пиджака трупа, забрал велосипед и покатил это к собственной машине, тихо насвистывая на ходу. Оскар признался самому себе, что действительно доволен всей операцией; кроме того, он и сам неплохо сработал.

       По пути домой он остановился у того же торгового центра, где нашел велосипед и снова аккуратно прислонил его к стене точно так же, как он стоял там днем раньше.

«Убить гоя – то же, что убить дикое животное»

      Талмуд, Санедрин 59

XVIII

       В течение нескольких следующих дней Оскару пришлось потратить часть времени на подготовку промежуточного отчета по исследовательскому проекту антенны для военно-воздушных сил. Проект фактически был закончен несколько месяцев назад, и теперешняя задача состояла в извлечении части его вычислений и их оформлении в виде отчета по научно-исследовательской работе. Задача усложнялась необходимостью изрядно замаскировать используемые методы так, чтобы работа по проекту казалась более трудной, чем это было на самом деле. Он намеревался растянуть этот особый договор как можно дольше, и, конечно, увеличить его стоимость. К счастью, военно-воздушные силы были очень сговорчивыми в таких вопросах.

       Оскар продвинулся в нем до такого уровня, что разобраться с мыслями помогало их обсуждение с Аделаидой, которая каждый вечер помогала ему с подготовкой отчета по антенне. Он также считал, что их беседы позволяют повысить и ее расовую сознательность.

       – Малыш, в этом еврейском вопросе, конечно, трудно докопаться до истины, – сказал он, откладывая книгу, которую читал, и глядя на Аделаиду. Она заканчивала сшивать пять готовых копий отчета. – Я сейчас читаю четвертую книгу о большевистской революции в России. Совершенно ясно, что евреи сыграли в ней главную роль. Возможно, что эта революция никогда бы не произошла без их участия. Ее ведущие теоретики, начиная с Карла Маркса, были евреями, она финансировалась еврейскими капиталистами, и большинство ее руководителей и активистов также относилось к их племени. Без них Ленин потерпел бы крах и фактически остался в одиночестве. Он не имел бы никаких финансовых средств и никаких руководящих кадров для воплощения своих идей. Но мне не совсем понятны их мотивы. Гарри Келлер сказал бы, что революция была просто еврейской хитростью для захвата евреями власти в России.

       С другой стороны, во всем, что сами евреи написали о революции, утверждается, что их обращение к коммунизму имело в основе желание добиться социальной справедливости. Их сердца обливались кровью при виде страданий угнетенных рабочих, и их чувства оскорбляли продажность и злоупотребления властью царского правительства. Некоторые еврейские авторы идут насколько далеко, что заявляют, что встать на сторону рабочего класса и бороться за равенство заставил их иудаизм. Другими словами, их мотивы были чистой добродетелью.