Охотник на ангелов

Так и получилось – все последующие дни Лар буквально дневал и ночевал у мудрого Вару, оттачивая искусство борьбы и боя на мечах. Да, правильно говорят: любовь, да еще безответная, страшная сила. Лар понял это лучше меня.

Может быть, я поступил с ним не совсем честно (хотя, заметьте, никого я не обманывал и ни к чему не принуждал), зато освободился от ненужной помощи брата. И мог теперь свободно видеться с Тиа.

В конце концов, у меня тоже была большая любовь, и ради нее я был готов на жертвы.

* * *

Тиа, надо сказать, уже шла не поправку, но выздоровление происходило очень медленно. Я регулярно смазывал ее рану барсучьим жиром, менял повязки, однако предплечье заживало плохо. Слава Богу, жар у Тиа прошел, и она стала чувствовать себя намного лучше. По крайней мере, ела с большим аппетитом и охотно разговаривала. А болтали мы подолгу…

Тиа оказалась очень умной и наблюдательной девушкой. Пожалуй, далеко не все мужчины в нашем племени могут сравниться с нею. Она отлично разбиралась в повадках горных животных и могла часами говорить об охоте. Я не сомневался, что Тиа прекрасно стреляет из лука и наверняка добыла уже не один десяток диких баранов. Слушать ее было очень интересно.

Я, со своей стороны, рассказывал ей о деревне, о наших обычаях и традициях. Многие порядки казались ей странными.

– Почему ваши женщины берут себе еду последними, после мужа и детей? – удивлялась Тиа. – Разве они не имеют право на нее?

– Таков наш обычай, – пытался я объяснить, – женщина получает не меньше еды, чем другие члены семьи, но по традиции она сначала должна накормить мужа, ведь он главный работник, потом детей, ведь они будущие работники, и лишь затем поесть самой…

– Глупо! – хмыкнула Тиа. – У нас нет различия между мужчиной и женщиной. А первый и лучший кусок отрезает от горного барана тот, кто его добыл. Это вот справедливо! И не важно, кто подстрелил барана – мужчина или женщина.

– Согласен, – кивнул я. – Однако вашим мужчинам не приходится целый день работать в поле, под жаркими лучами солнца или под проливным дождем. После такого труда, поверь, думаешь только о том, как бы поскорее наесться да чуть-чуть отдохнуть перед ночным дежурством…

– Зато наши мужчины сражаются с дикими барсами и даже медведями. Как ты думаешь, что легче – работать в поле или драться с диким зверем? У барсов клыки и когти – что острые кинжалы, а по силе и храбрости они не уступают человеку.

– Не знаю, – честно признался я. – Барсы в наших лесах не водятся, бывают только в горах. А вот медведи встречаются, даже часто. Но обычно мы ходим по несколько человек и отпугиваем их криком. Медведи не любят шума, предпочитают поскорее уйти…

– Вот видишь, – усмехнулась Тиа, – вас много на одного зверя, а мы, как правило, охотимся поодиночке или вдвоем. И тут важно не только убить горного барана, но и унести его до того, как появится та же дикая кошка. Драться с ней очень опасно – она готова биться за кусок мяса до конца и, в отличие от медведя, шума не боится.

– Тебе приходилось вступать в бой с барсом? – поинтересовался я.

– Да, – кивнула Тиа, – смотри!

И показала длинный шрам на ноге.

– Это мне одна кисуля на память оставила… Ей, знаешь ли, приглянулась моя козочка, а я не захотела делиться. Вот и пришлось нам, девочкам, немного поспорить.

– И чем дело кончилось? – спросил я, хотя уже догадывался об ответе.

– Вот, – показала Тиа.

Она сняла с шеи ожерелье и протянула мне. Среди разноцветных камушков, которыми ангелы любят украшать себя, я заметил длинный, изогнутый клык.

– Это ее правый, – сказала Тиа, – а левый я оставила дома, повесила над кроватью.

– Носишь как талисман? – спросил я, кивнув на клык.

– Да, – подтвердила Тиа, – в качестве оберега. И, как видишь, он мне помогает – я до сих пор жива…

Я кивнул – с этим не поспоришь: другой на ее месте давно бы уже мертвым валялся, с такой раной…

Тиа догадалась, о чем я подумал, и сказала:

– Наверное, это он отклонил твою стрелу чуть в сторону. Ведь ты хорошо стреляешь, правда? И наверняка целился мне в грудь или в бок…

– Да, неплохо стреляю, – признался я, – хотя несколько хуже моего младшего брата.

– Кстати, ты почти ничего не рассказываешь о свое семье. Как зовут твою мать, чем занимаются твои братья?

– Мать зовут Лана, – ответил я, – она, как все наши женщины, работает по дому и воспитывает детей. Старший брат, Нор, уже охотник, а младший еще не получил право носить боевой лук. Есть еще сестренка Лала, но она совсем маленькая…

– Твою маму зовут Лана? – переспросила Тиа. – Кажется, я где-то слышала это имя. Только не могу вспомнить, от кого и когда…

Она сморщила лоб, несколько минут сосредоточенно думала, но потом разочарованно произнесла:

– Нет, не получается. Может быть, позже…