Охотник на кроликов

Он сунул очки в карман и взглянул на женщину, которая расстегнула курточку из искусственного меха. Женщина была гораздо моложе его, темные волосы вились от дождя, глаза улыбались.

Рекс попробовал вино, налил и подвинул ей второй бокал. Женщина положила свой телефон рядом с пивом и посмотрела Рексу в глаза.

— Ваше здоровье, — сказал он женщине и выпил.

Рекс ощутил вкус вина во рту. Ощутил, как тепло распространяется по животу, и выпил еще. Как хорошо и совсем не опасно, подумал он, снова наполняя бокал. Он получил этот проклятый приз и теперь хочет выпить.

— Я за вами не успеваю, — рассмеялась женщина, которая только пригубила свое вино.

— Жизнь — это праздник, — пробормотал Рекс и сделал большой глоток.

Женщина опустила взгляд; Рекс посмотрел на миловидное лицо, на дрожащие ресницы, рот и острый подбородок.

Когда бутылка опустела, Рекс уже знал, что женщину зовут Эдит, что она на двадцать с лишним лет моложе его и что она журналист-фрилансер в одном крупном новостном бюро.

Она рассмеялась, когда Рекс рассказал о своих вынужденных походах на встречи анонимных алкоголиков — живых трупов, которые сидят вокруг стола, каются в грехах, а сами думают только об одном.

— Тебе правда надо там бывать? — спросила она совершенно серьезно.

— Я взбунтовался.

Они прикончили вторую бутылку; Рекс успел рассказать, что его взрослый сын делает все, чтобы избежать его и по вечерам не бывает дома.

— Может, он тоже взбунтовался, — предположила женщина.

— Он просто очень умный, — ответил Рекс и взял ее пивной бокал.

— В каком смысле?

— Мне надо домой, поспать, — пробормотал он.

— Сейчас всего одиннадцать. — Эдит слизнула капельки красного вина, оставшиеся в углах рта.

Дождь лил стеной, и Рекс вызвал такси. Встав у окна, он выглянул в переулок.

— Ты остаешься? — спросил Рекс, когда машина подъехала к бару.

— Доеду на автобусе.

— Если нам в одну сторону, можешь поехать со мной.

— Я живу в Сульне, так что…

— Тогда если ты поедешь со мной, то окажешься почти дома.

— О’кей, спасибо, — сказала Эдит и вышла за ним следом.

Из динамика машины доносилась какая-то тихая опереточная музыка, влажный воздух туманом лег на окна. Эдит сидела, сложив руки на коленях и с легкой улыбкой глядя в лобовое стекло.

Рекс откинулся назад; он думал, как он был жалок, когда вообразил, что Самми станет симпатизировать ему, когда пытался вычитывать это во взгляде и голосе сына.

У них никогда ничего не получится, уже слишком поздно.

Машина свернула на узкую Лунтмакаргатан, замедлила ход и мягко остановилась.

— Спасибо за вечер, — сказал Рекс и отстегнул ремень безопасности. — А теперь пойду, посплю сном для красоты.

— Обещаешь? — спросила Эдит.

— Точно, — заверил он и достал кошелек из внутреннего кармана пиджака.

— А мне показалось — ты сказал, что взбунтовался, — улыбнулась она.

— Я старый бунтарь, — устало поправил Рекс.

Он нагнулся и взял кард-ридер, протянутый ему между передними сиденьями. Эдит немного отодвинулась, но он ощущал теплый аромат ее тела.

— Можно подняться с тобой? — спросила Эдит. — Я прослежу, чтобы ты точно лег спать.

Глава 59

Рекс пригласил Эдит зайти и проводил в оранжерею возле террасы на крыше. Бледные листья маслин прижимались к слуховому окну, плети сахарного гороха вились вокруг круглого мраморного столика.

Какое-то время Эдит смотрела на город, потом села в одно из покрытых овечьими шкурами кресел, стоящих среди растений. Рекс налил красного вина ей и большой стакан односолодового виски себе.

Он сел в другое кресло, наслаждаясь расслаблением, подаренным алкоголем, и думая, что завтра утром можно будет подольше поспать. Погребение министра иностранных дел состоится позже, так что Рекс позволит себе выпить еще немного.

— В Швеции стоит человеку родиться, как он тут же получает диагноз, — сказал он и выпил. — Знаешь… я ни аноним, ни алкоголик. Я хожу на эти встречи только потому, что так хочет мой шеф.

— Обещаю, что никому не скажу, — улыбнулась Эдит.

— А у тебя какой шеф? — спросил Рекс.

— Оса Шартау… Я работаю на нее три года, но она выкинет меня в мгновение ока, если я стану сквернословить, — призналась Эдит.

— Из-за сквернословия? Почему?

— Она считает, что это не литературно… нет, на самом деле — не знаю.

— Здесь ругаться можно, — сказал Рекс и налил себе еще виски.

— Ну…

— Можно, можно, — подначил он.

— Ладно. Она — тупая сука, — сказала Эдит и густо покраснела. — Нет, прости. Это несправедливо.

— Но ощущение-то прекрасное?

— Ощущение, что это несправедливо.

— Тогда наверняка так и есть, — тихо сказал Рекс.

— Оса мне нравится. У нее, может, неважно с чувством юмора, но она профи высшего класса.

Мысли о Самми загудели в голове у Рекса. Он перестал слушать Эдит и, не отрываясь, смотрел на крыши старой обсерватории наверху каменной гряды, протянувшейся через Стокгольм.

— Мне все же надо бы домой. — Эдит посмотрела на часы в телефоне.

— Успеешь перед уходом попробовать мой шоколадный мусс? — спросил Рекс и снова наполнил свой стакан.

— Опасный момент, — усмехнулась она.