Охотник на кукушек

Неожиданно в лицо ударил порывистый холодный ветер, а крупные снежинки мокрого снега сменились мелкими колючими иглами. Собеседники поспешили укрыться в заготовленных лежках, и разговор прекратился. Едва Костя начал обустраиваться, как в трещину заглянул корректировщик:

– Командир, враг совсем близко, пора начинать пристрелку.

– Извини, за разговорами совсем забыл. Пусть ударят в полукилометре от нас вверх по дороге.

– Слишком близко, могут нас задеть шальным снарядом.

– Дальше вверх нельзя, иначе на полуостров прорвется не меньше роты. Ниже тоже нельзя, отгоним, и они пойдут в обход.

– Ладно, попрошу ребят наводить аккуратнее.

Ага, аккуратнее! Первый снаряд прогудел над головами и улетел неведомо куда. Второй получился с большим недолетом, отметившись взрывом на пределе видимости. Относительно удачным стал пятый, угодив точнехонько в дорогу. Одна беда – попадание было почти в километре от пулеметной точки. Столь значительный разлет заставил Костю изменить первоначальное решение и испуганно крикнуть:

– Достаточно! Достаточно! Оставим эту наводку для нанесения первого залпа.

Словно испугавшись пушек, висевшие над головой облака начали подниматься, а мерзкий ветер с колючим снегом в одночасье прекратился. Видимость заметно улучшилась, что позволило разглядеть финскую колонну. Впереди полз черепахой знакомый по форту ИНО шведский «Ландсверк». За ним отчаянно дымил еще один бронеавтомобиль неизвестной конструкции. А дальше – цирк времен Очакова и покорения Крыма! Впереди пешего батальона ехал генерал верхом на белом коне.

– Ты видел, да? – перегнувшись через нависающую скалу, спросил командир пулеметного расчета.

– Клоуны, подобный выезд хорош для цирковой арены.

– Не скажи, в Империалистическую путиловские броневики хорошо себя показали.

– Ты его не путаешь с английским? – с усмешкой спросил Костя.

– Это англичане воевали на наших! Во время стачек пятого года Путилов построил завод в Бирмингеме!

– Хочешь сказать, что «Остин» принадлежал Путилову?

– И «Остин», и «Виккерс», и половина заводов Финляндии. Крепкие были промышленники, много пользы сделали для России.

По нынешним временам подобные разговоры могли выйти боком, и Костя поспешил сменить тему:

– Машины пропустим под пушки, я беру командира батальона, а ты разгоняй солдат.

– С моего выступа трудно бить наискосок. Сектор обстрела слишком мал, а сам откроюсь для обстрела с дороги.

Бронемашины катили с пятидесятиметровым интервалом, за ними в сотне метров восседал на белом коне генерал. Генерал? Судя по горну у ремня, на коне сидит обычный трубач, а группа всадников в конце колонны – это офицеры. Костя еще раз внимательно осмотрел колонну и прикусил губу.

Он организовал не засаду, а глупую затею дилетанта. Жиденькая цепь на полторы сотни метров по определению неспособна нанести ущерб основным силам! Артиллерия нанесет удар по бронемашинам, а батальон пехоты в пять минут поднимется по откосу и устроит на маленький отряд облаву.

– Ты куда, командир? – забеспокоился командир пулеметного расчета.

– Пропускай броневики и отсекай пехоту.

– Не мельтеши, Федька куда хошь гранату забросит.

Очередное упоминание о гранатометчике заставило еще раз критически оценить дистанцию. Далековато, с такого расстояния даже олимпийский чемпион не добросит, тем более точно, и Костя посоветовал:

– Держи при себе на случай отступления.

– Правильно мыслишь, – согласился командир пулеметного расчета, – их нельзя пропускать обратно.

Наивный! Между первой и второй ротными колоннами идут пулеметчики, и через полчаса засаду зальют свинцом. Впрочем, приближающийся шум моторов заметно изменился, и Костя торопливо достал бинокль. До этого колонна медленно ползла, а сейчас броневики резво покатили, увеличивая разрыв с пехотой. Ха! Он хотел обмануть противника и попал впросак. Финские офицеры увидели нависающую над дорогой скалу и пустили бронемашины вперед. Тактически они правы, возможная засада окажется меж двух огней, но только не сейчас.

* * *

Без бронетехники медленное приближение колонны уже не вызывало ассоциацию с неминуемым разгромом. Батальон не устоит перед кинжальным огнем пулеметов, не говоря о возможной артиллерийской поддержке. Броневики лихо прокатили под скалой, преодолели оставленную пристрелочным снарядом рытвину и остановились. Башни синхронно развернулись, и пулеметы начали обстреливать место предполагаемой засады.

Костя вскинул винтовку и покосился на корректировщика, но тот разглядывал в бинокль мерно шагающий батальон. Вот олух, начало боя требует предельной концентрации, а он любуется солдатами. Неожиданный удар взрывной волны выбил из груди воздух и опрокинул навзничь. Что это? Через звон в ушах прорвался мерный, словно стрекот швейной машинки, перестук. «Максим»?