Охотник на кукушек

Пошатываясь, Костя выпрямился во весь рост и увидел опрокинутые броневики. Первого завалило на склон, а второго сбросило с дороги в воду. Судя по белесому дымку от взрывчатки, два снаряда упали перед бронемашинами, еще один не долетел, а четвертый рванул среди стелющихся по земле карельских березок. Тупое рыло станкового пулемета на минутку перестало сверкать алыми искрами коротких очередей, и подбежавший Федька повалил Костю наземь:

– Не стой столбом, пришибет! На орудиях батареи сбита юстировка[66].

– Раньше не могли определить?

– Корректировщик говорит, что заметили и сразу выверили.

– Ага, выверили, а мне чуть не вышибли мозги.

– Не сердись, командир, пушки стреляют почти на предел дистанции. Для точной синхронизации нужны специалисты с приборами.

Сердись не сердись, а звон в башке обеспечен как минимум до утра. Со стороны финской колонны донеслись раскатистые звуки новых взрывов, а корректировщик начал что-то диктовать радисту. Ладно, это вторично, Костя на себе испытал результат и был уверен в скором бегстве шюциков. Осталось разобраться с бронемашинами, где могли остаться раненые или контуженые.

В слетевшем под откос ветеране Первой мировой уцелевших не может быть, а завалившийся на бок «Ландсверк» представлял опасность. Он осторожно спустился на дорогу и, крадучись, заглянул через разбитое стекло в кабину. За рулем – окровавленная фигура с эмблемой шюцкора на груди, второй у лобового пулемета – тоже без признаков жизни. Должны быть еще трое, но боевой отсек не разглядеть, и он громко спросил по-фински:

– Все целы или есть раненые?

Тишина в ответ ничего не значит, не таясь, Костя обошел броневик и резко дернул заднюю дверь. Тяжелый броневой лист нехотя открылся, а затем своим весом завалил наземь, в тот же миг грянул выстрел, а пуля звонко ударилась в дверь. Трескучий сухой звук только у «мосинки», но беда в том, что стреляли с противоположной стороны дороги. Десять метров – не расстояние для любого стрелка, и Костя стремительным броском ящерицы укрылся за лежащим на боку «Ландсверком»

Торопливые выстрелы вслед подняли несколько фонтанчиков земли или отозвались звоном брони. Вот попал так попал! Стрелять вслепую бессмысленно, а выглянуть – значит подставить лоб под пулю. На спину упало несколько камешков, а следом послышался голос Федьки:

– Лови, командир, ты помаячь, а я закину гранату. – И он сбросил скомканную шинель с палкой.

Некоторое время Костя складывал воедино «помаячь» с шинелью и палкой, пока не догадался о сути предложения. Накинув шинель на палку, приподнял приманку над головой, покачал и резко опустил. Финны сразу клюнули на обманку, причем стреляли как минимум трое, а Федька выдал нечто похожее на абсурд. Морпех сделал из флотского ремня подобие пращи, ловко раскрутил связку из двух гранат и радостно заорал:

– Попал! Попал! Сейчас загорится!

Попал или нет, но Костя благоразумно дождался взрыва, после чего осторожно выглянул. Перекошенный броневик с оторванным колесом слегка дымил и вдруг разом окутался ярким пламенем.

– Я ему под бензобак закинул, – похвастался Федька, – капец машине с экипажем!

Упоминание экипажа заставило посмотреть на первый броневик, а встретившись взглядом с выглянувшим шюцкоровцем, Костя крикнул по-фински:

– Бросайте оружие и уходите, иначе получите еще парочку гранат.

– Стрелять не будешь? – спросил тот.

– Обещаю, если уйдете без оружия.

Шюцики резво прыснули, причем побежали не по дороге, а прямиком через болотце.

– Вот дурики, яйца отморозят, – глядя на бегущих через озерцо финнов, с хохотом прокомментировал Федька.

– Пошли трофеи собирать.

Собирать оказалось нечего, броневик горел, а перевернутый «Ландсверк» решили не разоружать. Сложив в рюкзак брошенные пистолеты, финские и шведские копии русского оружия царских времен, направились по дороге к месту основного боя.

* * *

В кинофильмах пулеметы выкашивают шеренги врагов, по жизни они всего лишь сдерживают атаку, автоматическое оружие неспособно точно стрелять. Артиллерия намного эффективнее, разрывы снарядов оказывают сильное моральное воздействие и дезорганизуют противника. Поэтому Костя нисколько не удивился отсутствию шюциков в пределах видимости и не более тридцати убитых у места засады. Раненых намного больше, и бойцы НКВД оказывали им первую помощь. Вместе с тем отсутствие морпехов подразумевало очередную отсебятину, и Костя раздраженно спросил:

– Где бравые десантники?

– Одну половину отправил следить за шюциками, остальные в охранении, – пояснил командир второй группы.

– Раненых слишком много, наверху достаточно двух постов, а здесь чем больше людей, тем быстрее окажем помощь.

– Морячки нам не помощники, перевязывать не умеют и убитых боятся, чуть в обморок не попадали.

Запах крови, стоны и жалобы раненых действительно действовали угнетающе. Но бросать их на произвол судьбы – тоже не дело, не по-людски, и Костя задумчиво произнес:

– Надо бы финнам передать.

– Совсем очумел? У шюциков мозги засраны, тебя пристрелят без всяких разговоров о человеколюбии!

– Даже не думал к ним идти, легкораненых отправим с весточкой.