Охотник на мафию. Часть 1

Однако, к удивлению Юрия, и боль уменьшилась, почти исчезнув. И он даже почувствовал, как что-то коснулось его ран: его плеча, его сердца, лёгких. Полковник удивился новым ощущениям, поняв, что его ран коснулся тот комок, в котором хранилась память о будущем.

Потом полковник «увидел» себя — Юрия Мамаева, таким, каким он видел себя по утрам в зеркале: хмурым и небритым. Юрий протянул к его плечу руки и потрогал его, но боли не было. Потом увидел весёлого Субботина, державшего его сердце. Своё сердце. Увидел и понял, что давно спит.

* * *

Он проснулся, почувствовав, что его тронули за большой палец правой ноги.

— Командир, время, — сообщил оперативный дежурный.

— Ага, спасибо! — поблагодарил полковник «оперативного» и качнул согнутой в колене ногой, потянув тело за ней и таким образом сел, не опираясь на правую руку. Кровать стояла в левом дальнем углу. Сергей, как многие «спецы», был человеком суеверным, и специально так установил кровать, чтобы всегда вставать с правой ноги.

Правая загипсованная рука всё же дёрнулась, но боли в плече Юрий не почувствовал. Он залез под гипс, просунув туда палец, почесался и снова не почувствовал боли.

Полковник напряг ум, подумав о плече и запустил мысль: «болит». Мысль отразилась ещё четыре раза, но боли в плече не возникло. Наоборот, возникло ощущение лёгкости и силы. Силы в руке больше месяца находившейся обездвиженной. Юрий конечно грузил кисть статическими упражнениями, но ведь это фигня. И чесалось под гипсом так, словно ему туга насыпали негашёной извести. «Шутили» так некоторые в боксёрской секции перед отборочными на Россию, насыпая в перчатки конкурентам извести или стекловаты.

— Слушай, Дёма, давай срежем гипс? Чешется не могу, как. Потом, если что, снова забинтуем.

Дежурный возражать не стал, а сходил за ножовкой и ножницами по металлу и в пять секунд освободил полковника от панциря.

Глава 9

Ещё во время освобождения от ненавистной «брони» Юрий заметил, что его непроизвольные движения плечом не приносили ему болевых ощущений, а когда открылось место проникновения пули, то полковник просто раскрыл рот.

Он хорошо помнил то розовое безобразие стянутой швами кожи, закрывшее пулевое отверстие и помнил, как под его пальцами проминалось тесто из осколков и какой-то специальной регенерирующей пасты. Сейчас на месте ранения красовался похожий на цветок шиповника шрам, а под кожей Юрий нащупал обычную кость и верхнюю часть грудной мышцы, сросшуюся с восстановленной за два часа ключицей.

— Ух ты! — восхитился дежурный. — Везёт же некоторым! На мне долго дырки заживают…

— Ша! — отмахнулся полковник. — Ты ничего не видел. Я старый раненый китобой! Всё ясно?!

— Ясно, командир.

Дёмычева привёл в группировку Субботин, который был знаком с ним с самого Афгана. Таких, как Дёмычев, на которых можно было положиться «от и до», было несколько в ЧОПе и Юрий сейчас это знал. Знал он и то, что Дёмычев должен вскоре погибнуть при выезде на разборку с бандитами. Там же должны будут погибнуть ещё двое его надёжных товарищей. Товарищей Сергея, теперь ставших его, Юрия, надёжей и опорой.

— А вот хрен вам! — сказал неожиданно для себя вслух полковник. — Не дождётесь!

Дежурный сначала дёрнулся от неожиданности, а потом расплылся в улыбке.

— А нам и не надо.

Полковник посмотрел на дежурного, сжал кулак правой руки и поднёс его почти к самому носу Дёмычева.

— Да понял я, понял.

Дёмычев чуть сдал назад и добавил.

— Я ж сам тебя перевязывал, когда тебя привезли сюда. Там, — он ткнул пальцем вперёд, едва не уперевшись им в шрам, — писдец, что было.

— Ну, зажило и зажило! Чего мусолить. Только я на больничном, понял? Шеф в Австралию отправляет на пару недель. На реабилитацию.

— Ух ты! Во, повезло! В Австралию я бы поехал. Пацаны катались… Кенгуру прикольные, говорят. Но наглые. Зато крокодилов настреляли! Так-то охота там дерьмо. Зверя нет. Только кенгуру, да крокодилов стрелять.

— Да, пох мне кенгуру с крокодилами! — махнул правой рукой Юрий, расслабив кулак. — Сниму какую-нибудь немку-туристку и буду отдыхать.

— А денег на немку хватит? — с сомнением посмотрел на командира Дёмычев. — Лучше б уж аборигенку. У них, пацаны говорили, траханье с белыми парнями котируется. Ребята в племени аборигенском жили. Гусениц каких-то жрали. Прикольно. Говорят, что вкусно.

В голове у полковника всплыла память Субботина старшего, тоже когда-то имевшего опыт общения с традиционной австралийской кухней. Вспомнил и его едва не вырвало. Почему-то ехать в Австралию расхотелось. Он скривился.

— Ты, Дёма, шёл бы… Из тебя хреновый гид-зазывала. То крокодилы, то гусеницы. Кенгуру эти, со своей сумкой в пузе… Мне уже и ехать никуда не хочется. Гусениц с дождевыми червями я и здесь жрал. В своё время. Ты лучше принеси мне бандаж с локтевой повязкой для руки.

Он показал на раненное плечо.

— Ну, ты понял, да?