Охотник на мафию. Часть 1

— Ты — словно девица на выданье, — хмыкнув, «подколол» полковник.

— А ты не смотри на меня, противный.

— Щас получишь!

Полковник только что добавил к своему повествованию о симбиозе трёх своих ипостасей и будущем, рассказ про то, что будет твориться в Америке, Европе и Украине с лицами нетрадиционной ориентации и про гейпарады в две тысячи двадцать третьем году.

И тут они заметили стоявшего в проёме двери дежурного врача.

— Бухаете?! — даже не возмущённо, а удивлённо спросил Швед. — Ты охренел, Юрич? Ты же дежурный хирург?!

— Да мы и одну ещё не допили, — показал Лисицын, пытаясь спрятать за ногой пустую бутылку. Бутылка покачнулась и упала, звонко звякнув о кафельный пол.

— Э-э-эх! — с сожалением на лице произнёс Швед, завистливо сглатывая.

— Ну… Ты же сам меня отстранил…

— Звоню, ищу. Девушек посылал. Я уже двоих прооперировал. Закрылись тут. Хорошо, у меня ключ есть.

— С меня причитается, Кость… Мы тут с Серёжей друга погибшего… поминаем.

— Не того, которого ты хоронил месяц назад? Из СОБРа?

— Его-его, Костя.

Они с полковником переглянулись.

— Я ведь его тоже знал. Встречались, когда его бойцов подранили. Он заезжал, беседовали.

Полковник помнил этот случай.

— Сильно он тогда за своих переживал. Молодцы ребята. Постоянно заезжали проведовать. Давайте и я за него… Наливай.

И он достал из глубокого кармана бутылку армянского «Наири».

Лисицын нырнул в стол за круглым бокалом тонкого стекла. Они с полковником пили из таких же. Константин Евгеньевич притянул к столу третий стул и, сев, поставил бутылку на стол.

— А если ещё поступят? — спросил Юрий. — Раненные…

Швед мило улыбнулся.

— Да, вроде, выработали на сегодня дневную норму. Ещё вечером тел десять привезут и ночью человек пять. А к тому времени и Юрич проспится. Да, Юрич? Ещё по грамульке и баиньки. Часов пять тебе хватит!

Юрич, как не странно, даже спорить с дежурным врачом не стал, молча поднял бокал, коснулся донцем стола и, выпив, поднялся.

— Время пошло, — сам себе сказал он и исчез за ширмой.

Пару минут из-за ширмы слышалась возня, потом сопение, потом мерное похрапывание.

— Всегда ему завидовал, — сказал полковник. — Засыпает мгновенно.

Швед молча смотрел на полковника. Улыбка так и не сходила с его лица.

— Это при вас, Константин Евгеньевич, меня зашивали?

— При нас, при нас, — смеясь, согласился Швед. — Что это вы, батенька, медсестёр наших пугаете? Предупредили бы, что сами справитесь.

Полковник, глядя на улыбающегося Шведа, тоже не смог удержаться и улыбнулся.

— Не знал, что так можно. Уже встречались с таким?

— Было дело. Не так, как у вас, но встречался мне один бывший морпех. Тот и у себя раны сращивал и у других. Почти мгновенно. Сам разрежет ножом ногу, сошьёт, а она минут через тридцать сама срасталась. Сам видел. Но у вас… Это супер. Давно практикуете?

— Не-е-е… Недавно. Первый опыт. Прошлые разы тяжело заживало.

— А сейчас, что-то пошло не так? — спросил, прищурившись Швед и потянулся к бутылке. — Я налью?

Полковник кивнул. Янтарная жидкость заструилась по стенками бокала.

— Ну, за здоровье!

— За здоровье, — поддержал тост полковник.

* * *

— Ты в нём уверен? — спросил генерал.

— Уверен.

— Что-то это мне напоминает шаманство какое-то.

Голос генерал-полковника Ломакина в трубке прямой связи слышался тихо, но чётко.

— Ты вышли материалы с рапортом. Мы подумаем. То, что ЦРУ и Ми шесть уже вовсю работают на Украине, — это известно. — И про Сороса и его птенцов информация тоже есть… Но чтобы они дошли до вооружённого конфликта с нами… Когда, говоришь, фашистский переворот у них случится?

— В две тысячи восьмом.

— Блять! Две тысячи восьмой! Это же через…

— Восемь лет.

— Уже скоро. Совсем скоро. А война, значит в две тысячи двадцать втором?

— Это первые фашистские выборы, Переворот в четырнадцатом. Тогда же наши Крым заберут и на Донбасе война начнётся.

— А наша война, значит в две тысячи двадцать втором? Что ж они так долго тянули?

— На Донбасе тоже разные люди живут. Кто-то хотел его отделения и от Украины и от России. Там же такие богатства! Я говорил со специалистами… Говорят, что там впадина на километров сорок заполнена осадочными породами. А в разработке пока, максимум, десять. И что там глубже никто не знает.

— Так значит? Хитрожопых везде хватает. У нас вон… Ладно! И что?

— Ну-у-у… Хотели самостийности, даже деньги свои выпустили. Туда один конторский попёрся с небольшой группой и захватил власть, рассчитывая потом возглавить республику. Тесть у него там… Но наше командование вовремя спохватилось и вывело иго из игры. Вот восемь лет и препирались, чья будет земля. А укры утюжили всё это время мирные города. Потом провели референдум о вхождении территорий в Россию, и наши в феврале двадцать второго начали спецоперацию.

— Запорожская, Херсонская, Донецкая и Луганская? Это круто!

— Круто-то круто, но тяжело идет. За эти годы воспитаны миллионы фашистов. Американцы подготовили сотни тысяч бойцов, выстроили оборону, компьютерную систему управления боем.

— Это ещё, что за зверь?