Охотник на мафию. Часть 1

— Вот это меня и приводит к мысли, что он кем-то, — он снова ткнул пальцем в небо, — направляем. Ты же сам знаешь, какая там была золотодобыча. Сделали фирму. Продали оборудование и механизмы. И… Как бы мы по-другому легализовали золото, нажитое непосильным трудом? А так, под прикрытием вывоза оборудования, вывезли запасы. Ну, ты сам знаешь. Участвовал. Наш Пейлат попытался то оборудование реально заставить работать, но… Ты же помнишь, какие там условия: малярия, грязь, мухи, пчёлы. Да ну его нахрен, такое золото.

Мне мои люди и здесь пригодятся. Мы уже взяли два участка по Бикину. Тут самый сенокос начинается. Нечего нам в Африке делать. А кто-то хочет нас с тобой, Серёжа, отвлечь от наших территорий какой-то сраной Африкой. Там французы с англичанами. Ну их, Серёжа! Пусть с ними государство рубится.

— А я думаю, что это наш «Скорцени» тут проявился?

— Да. Ковыряется потихоньку.

— И, что делать будем с нашим Абдулой?

— Ну… Он не наш, а твой. Ты его брал под определённую работу. Он с ней справлялся, вроде как, неплохо. Как сейчас будет? Зачем он себя проявил в новом качестве, сам разбирайся, но с учетом того, что перед нами поставлены очень серьёзные задачи. Может быть, его лучше убрать.

— У него хорошая команда из бывших спецов. Без него, боюсь, она развалится. А Вини должен чувствовать «дыхание в спину».

— Вова землю роет? — усмехнулся губернатор.

— Да, нет. Не особо. Дерзкий немного. Но это у него всегда было. Однако… Долю в бизнесе хочет. Не устраивает его только «зарплата».

— Ну, это говорит о его уме и беспокойстве о завтрашнем дне. Пообещай. Дадим что-нибудь. Но не сейчас. Нам самим надо ещё определиться. Нечего ещё делить. Супчик пока только начал вариться.

— Боюсь, как бы он сам не начал рейдерство.

— Вполне в его манере. Может напрямую выйти на… Сам знаешь на кого. А они могут сыграть и двумя колодами. А то и тремя. Те ещё иезуиты. Хотя я их понимаю. Они уж точно, — играют по-крупному. Глобально, мать их так.

— Это вы о своём советнике? И о…

Балу показал сначала на левое плечо, потом на правое.

— Советник — просто глаза и уши. За ним реальные товарищи стоят. Я б, честно говоря, копался бы себе в песочке и горя б не знал. Завались эта рыбная промышленность и порты за медный ящик! Да заросло б оно всё говном и мелкой ракушкой.

— Зря вы так, Владимир Иванович. Мы ж у моря живём. Рыба, крабы, икра… Это ж какие деньжищи.

— Да в дерьме вся твоя рыба и крабы. В дерьме и кровищи. Я раньше думал, что золотая тема — опасно, а теперь понял, что и за обычного, сука, минтая, могут башку отстрелить.

— У нас сейчас за всё могут башку отстрелить. За что не возьмись. Я уже устал, если откровенно. И… Думаете, я удивился, когда Серый сказал о готовящемся покушении?

— Не думаю. Мы все живём, как на пороховой бочке. Меня, вон, чеченцы охраняют.

Балу скривился.

— Я б им не доверил себя охранять.

Губернатор отмахнулся.

— Это тоже «наблюдатели», только, с другой стороны.

— Удивляюсь, как они уживаются? И воюем с ними и дела вместе делаем… Не понятно. Березовский ещё этот…

— Так, Серёжа… Ты полез не в свою, как говорят теперь, компетенцию. Твоё дело — рыба. Давай закончим философию и порешаем про твоего Абдулу. Если считаешь, что он нам ещё нужен и не навредит, — оставляй. Нет — отправляй в Австралию и… Пусть там и остаётся.

— Хорошо. Я подумаю.

— Думай, Серёжа! Хорошо думай. Иначе нам «свои» бошки поотрывают.

— Вы про его писульки будете докладывать?

Губернатор посмотрел на собеседника с удивлением и молча покачал головой.

* * *

Полковник после бассейна шёл лёгкой походкой. Рядом и чуть позади двигались двое бойцов, слева медленно, на «аварийках» ехал его джип. От нападения они могут и не спасти, но «хоть отомстят, если что, за командира». Так шутил Субботин, натаскивая на себе охранников, требуя от них постоянной концентрации и нарабатывая слаженность. Охранники, время от времени, менялись местами и, естественно, задачами, «размыливая» взгляд.

Юрий шел и снова, и снова думал, что ему досталось отличное тело. Он вспоминал, как он лихо проплыл свою последнюю пятидесятиметровку, как он сходу выскочил на пол бассейна и то и дело хмыкал, подёргивая недоверчиво головой. Рука не то, что не болела, а была на удивление прокачана, как и правая грудная мышца. А ведь ещё вчера Юрий едва не плакал, ощупывая хилый студень и думая как восстановиться.

Они поднимались по Мордовцева и уже подъезжали к арке (он всё-таки закончил променад и сел в джип), когда спускавшийся от Океанского проспекта грузовик вдруг вильнул влево и врезался в его «Паджерик». То, что перед грузовиком шла какая-то японская «лушпайка», помешало «камикадзе» разогнаться. «Зилок» ударил в левую скулу джипа, тот развернуло, выкинуло на тротуар и прижало к зданию. «ЗиЛ» замял вовнутрь левые переднюю и заднюю двери джипа и остановился. Из его кабины выскочили двое парней с пистолетами и открыли огонь по сидящим в «Паджерике».