Охотник на магов (СИ)

— Знаешь, Касий, — прервал молчание Айронхарт. — Я ведь раньше недолюбливал вашего брата. Охотников. Понимаешь, я считал несправедливым, что некоторые получают все, а другие — ничего. Быть невосприимчивым к бичу наших земель — к магии, кто бы не захотел получить подобную способность? В детстве я, как и многие мальчишки, мечтал разить колдунов. И в моих фантазиях волшебство не могло мне навредить. Впрочем, мечты эти не только детские. Я бы соврал, если б сказал, что предложи мне сейчас кто-нибудь силу охотника на мага, то я бы отказался. Но сейчас, видя изнанку ваших способностей, я по крайней мере больше не завидую.

Сир Дикон заглянул мне прямо в глаза, чтобы убедиться, что я не считаю его слова проявлением слабости, и что не смеюсь над ним. Удовлетворившись, он продолжил:

— И дело не только в этих твоих странностях, которые мне довелось наблюдать. Как говорится, все имеет свою цену. И за неуязвимость чужой ворожбе цену ты, видимо, платишь сполна. Дело еще и в том, что недавно я впервые повстречался с магом. Не с какой-нибудь деревенской ведьмой, а с самым настоящим чародеем. Да и к тому же с таким сильным. И теперь я больше никогда не хотел бы сталкиваться с подобными людьми. Рядом с такой мощью чувствуешь себя мелким насекомым, которого можно раздавить одним движением. Мне не стыдно признаться, что я страшусь архимага. И если бы меня тогда не оглушило, я бы бежал от него со всех ног.

Айронхарт потрепал своего коня по шее, ободряя таким образом животное. Или же успокаивая самого себя.

— Сир Ричард Лайон был хорошим рыцарем. Без страха и упрека. Наверное, даже сверх меры. Он заступил дорогу колдуну, но со всем своим мастерством оказался для последнего всего лишь мелкой мошкой. Он даже не успел замахнуться оружием, как его запекли в своем же собственном панцире, точно черепаху на углях. При воспоминании об этом я до сих пор чую тот смрад. Колдун проделал это без какого-либо видимого усилия, одной только силой мысли. А тебе с этим чародеем предстоит сражаться. Как я уже говорил, я тебе не завидую.

— Это моя работа.

— Да уж, не самая легкая, как я теперь понимаю. — Всадник дернул плечом, словно от озноба, и его рука сама собой легла на пояс. — Точно не хочешь сделать пару глотков? Ну, как хочешь. А я, пожалуй, приложусь к пойлу, чтобы эта сырость не лезла под кожу. Проклятая осень…

Весь этот день я был в себе. Ни одного приступа не было, слава Высшему, как собственно и дождя. Впрочем, ни одного маломальского события тоже не произошло. С таким же успехом я мог целый день валяться без сознания и все равно ничего бы не пропустил.

Разговоров я больше не затевал. Сир Дикон быстро сменился на своем посту и до конца вечера находился в авангарде. А с абсолютно неизвестным мне сквайром беседовать не хотелось. Не из-за совета Айронхарта. Из-за того, что я всегда плохо сходился с новыми людьми, я очень редко первым заговаривал с незнакомцем, если только это напрямую не касалось расследования.

Остаток дня я бездумно смотрел на пробегающие мимо пасторали. В голове было пусто, как в кошельке хозяйки после посещения ярмарки. Мысли в нее не шли, ни умные, ни какие другие. Состояние мое было необычным. Ничего не хотелось, разве что предаваться безделью, что мне вообще-то не свойственно. При том, что предыдущие несколько дней я только этим и занимался. Хотя, если верить словам сира Дикона, то, что я творил в дождь, являлось бездельем в самую последнюю очередь. Может именно поэтому сейчас на меня навалилась такая апатия? Мое физическое состояние тоже не способствовало желанию развивать бурную деятельность.

Периодически я ловил на себе взгляды, и они на самом деле в большей степени были злыми чем, например, любопытными, какими они были в первый день нашей поездки. Отряд действительно стал питать ко мне больше неприязни. Мне вдруг стало на это абсолютно плевать. На самом деле. Сил испытывать хоть какую-нибудь эмоцию не осталось.

К вечеру ситуация немного изменилась. И меня слегка отпустило, и взгляды, бросаемые сквозь прутья, стали менее колючими. Должно быть, братья-воины, увидев, что я больше не буяню, решили, что и впредь я буду вести себя пристойно. Я, в общем-то, был обеими руками «за», но нашим с ними чаяниям не суждено было сбыться.

Остановка на ночевку прошла как обычно, за единственным исключением. Огюст удивил меня тем, что все-таки выпустил меня на некоторое время из клетки размять кости, но с условием, что перед сном я снова вернусь в нее. Естественно, я согласился.

Стоило мне только почувствовать земную твердь, как рядом возник брат-оруженосец. Куда бы я не пошел, он везде следовал за мной, и смотрел на меня так, будто всерьез считал, что я в любой момент могу рвануть в лес.