Охотник на магов (СИ)

Отдалившись на достаточное, по моему мнению, расстояние, я изменил направление и побежал, огибая поселение по кругу. Обегая деревню в первый раз, я все же замедлился, припустив трусцой. Но не для того чтобы разогреться, а для того чтобы хоть немного разведать свой маршрут. Все-таки не хотелось бы мне на полной скорости влететь в какой-нибудь овраг. На втором круге я уже выжимал из себя всю возможную скорость.

Мои легкие, словно кузнечные мехи, с шумом вбирали и выпускали из себя воздух, сердце, будто мощный насос, гоняло кровь по организму, руки и ноги мелькали, как ветряк в бурю, и при этом все тело работало в унисон, превращая весь свой ресурс в скорость.

Конечно же при таком напоре я не раз падал. Кувыркался по земле, но тут же вскакивал и бежал дальше, не давая инерции погаснуть.

Все это время я бежал не один, рядом со мной несся ветер, что ради интереса решил на время стать моим соперником. Он, словно забавлялся со мной, то вырывался вперед, то замедлялся, позволяя мне на короткий период отвоевать лидерство. И в такие периоды я четко ощущал его легкое дыхание на своем затылке. Иногда ветер играл грязно — мощными порывами рвал мне одежду и пытался оттолкнуть с пути в сторону. Но я на него не злился, лишь громко смеялся от восторга. Мне, как и ему, тоже было весело.

Наконец я вымотался настолько, что уже просто не мог передвигать ногами и, рухнув на землю, остался лежать там же, где и упал. Сколько кругов мне для этого пришлось пробежать вокруг деревни, я не знал. Был слишком сосредоточен на том, чтобы переставлять ноги, при этом не упасть и хотя бы держаться наравне со своим быстрым оппонентом. Но не только подсчет кругов, все остальные мысли и проблемы, что заполняли собой мою голову, отошли на второй план. Моя задумка удалась, и теперь я лежал на холодной осенней земле, не чувствуя этого от жара собственного тела, и наслаждался легкостью и чистотой, поселившейся у меня в голове. Это было похоже на ощущение от проветренной комнаты, которая до этого представляла из себя затхлое и пыльное помещение.

Тело постепенно успокаивалось, сбрасывая обороты, органы подстраивались под его нормальную работу. Я лежал и смотрел в черное небо, усыпанное серебряными крошками, пытаясь не только взглядом, но и сознанием, объять все это бесконечное пространство. Были только звезды, небо и я, практически полностью растворившийся в нем.

Полностью исчезнуть в небесном пространстве мне не дал посторонний шум. Что-то царапнуло по краю сознания, и в следующий момент я уже снова полностью осознавал, кто я, и где нахожусь.

Где-то прокричала ночная птица, но не этот шум вывел меня из состояния прострации. Он гармонично вписывался в букет ночных звуков. Рядом сновал мой бывший соперник — ветерок. Потеряв в моем лице оппонента в соревнованиях по скорости бега, он принялся носиться по полю в одиночестве, гоняясь за тенями и играя травой. Только вот где-то, на грани слуха, шелест травы отличался от того мягкого и равномерного шума, что создавал ветер. Он был рваным и повторяющимся. Это был звук чьих-то шагов, и, судя по нарастающему звуку, они приближались.

Вряд ли это по мою душу, все же я покинул трактир довольно незаметно. Да и если бы кто-то обнаружил, что в номере меня нет, не думаю, что он стал бы в поисках бродить по округе или даже бить тревогу. Мало ли по какой причине мне понадобилось выйти наружу. Кухня подобных заведений иногда проделывает с желудком неприятные вещи. И последний довод к моей непричастности к этим шагам. Обычно люди, когда кого-то ищут, кричат и шумят, стремясь привлечь к себе внимание. Тот же, кто шагал, конечно не крался, но лишнего шума тоже старался избегать. Легкий шепот, который я услышал, после того как шаги немного приблизились, еще больше убедил меня в этом предположении.

Наверное, услышав чужое присутствие, мне самому следовало как-то обозначить себя. По крайней мере этого требовали правила приличия. Но тело было слишком расслабленно, чтобы тут же вскочить. А потом было уже поздно.

— Все-таки не стоило тебе, Кемат, так рисковать из-за меня. — шепот хоть и скрадывал глубину и тембр голоса, но было понятно, что говорит женщина.

— Как же это не стоило, Ялика? — также тихо возмутился обладатель мужского голоса. — Я ведь только тебе обязан в том, что мой ребенок и жена живы. Это ты помогла ей разродиться. Да и многим в деревне есть за что тебя благодарить. Так что не пререкайся, пришла наша очередь тебе добром отплатить. Святошам мы тебя точно не сдадим. А если ты переживаешь из-за Тамалы или других сплетниц, то не стоит. Тамалу муж ее, Тешек, в сарае запер, а другим любительницам почесать языком я пригрозил, что, если увижу их на улице, пока не уедут инквизиторы, натравлю на них своих собак.

— Кемат!

— Ничего, посидят маленько дома, языки хоть отдохнут от работы.

— Вот и я бы дома посидела. Милкаш ведь сказал, что господа инквизиторы посетили нашу деревню проездом, а не в поисках магов и ворожей. Зачем тащиться посреди ночи куда-то в лес.