Охотник на магов (СИ)

В этом палаточном городке имелись даже свои лавки. Пару раз по пути нам робким голосом предложили взглянуть на товары, а где-то совсем недалеко разносились мерные и звонкие удары по металлу. Надеюсь, невидимый кузнец, если это и в правду он, для строительства своей кузни все же использовал камень, а иначе внешний город рискует сгореть, так и не дождавшись врага.

Бросив взгляд на наш отряд, сразу становилось понятно, кто из нас уже посещал Кельму, а кто здесь впервые. Вторые удивленно вертели головами во все стороны, рассматривая в подробностях целый район, на возведение которого не ушло ни одного кирпича или бревна. Первые же с усмешкой поглядывали на вторых, припоминая как они сами, также раззявив рты, побывали здесь в первый раз.

Наконец мы миновали палаточный район и подошли к воротам, ведущим во внутренний город. Само собой, такой важный пропускной пункт охранялся городской стражей.

Денек сегодня выдался весьма жарким, зря что осенним. Воздух конечно не колыхался зноем, как это часто бывает в летнюю жару, но недавно перевалившее через свою наивысшую точку на небе солнце все же довольно сильно припекало. Абсолютное безветрие только усиливало этот эффект. На небе не было ни единого облака.

Стражники, облаченные в неудобные кирасы и шлемы, сжимавшие в руках тяжелые алебарды, с мокрыми от пота лицами и одеждой, лениво прятались в тени стены, не забывая все же и о своих обязанностях. Как же, если от этого напрямую зависело их личное благополучие. У желающих попасть во внутренний город людей необходимо было взымать налог за проход. Тогда местным солдатам все же приходилось делать вялые телодвижения. Единственным, что оставалось таким же быстрым, как и прежде, были их цепкие и колючие взгляды.

Завидев отряд инквизиторов воины сторожившие ворота, забыв о жаре, вытянулись в струнку. Останавливать, а тем более спрашивать с нас плату за проход, никто даже и не подумал. Так что городские ворота мы миновали беспрепятственно.

Внутренний город подарил мне образ, который лично у меня ассоциировался с муравейником, и тем самым дал мне еще один довод в пользу того, что рассматривать достопримечательности Кельмы стоит только издалека. Приближаться к ней — значит портить себе от города все впечатление.

Люди! Слишком много людей сновали по улицам. Действительно, словно полчища муравьев, копошившихся на своей куче. Все куда-то спешили, бежали, толкались, и как только друг по дружке еще не лезли? Будто и впрямь всеми управлял какой-то один коллективный разум, выделяя каждому свою задачу.

Впрочем, я довольно быстро стал воспринимать снующие толпы как фон, сосредоточив все свое внимание на любовании архитектурных красот города. Естественно, архитектура внутреннего города приятно отличалась от внешнего, хотя бы классическим подходом своего исполнения: камень, кирпич, древесина и все такое. Но кроме этого она превосходила еще и многое из того, что мне довелось повидать самому. Лепнина на стенах, стекла, изобретение головастых карпутов, почти в каждом окне, и балконы с балюстрадами не просто украшали жилища людей, а делали их похожими на произведение искусства. Столь разительное отличие двух частей одного города просто поражало. Я еще никогда не видел такое большое скопление двухэтажных, а иногда даже и трехэтажных, домов в одном месте. А величие храмов…

Даже издалека глядя на дом Высшего, возвышающегося над соседними домами, словно богатырь над низниками, я чувствовал мощь.

Правда, разглядеть сие чудо вблизи, мне не дали. На перекрестке старший инквизитор выбрал путь, что вел в таверну, а не к храму, и дорога, мощеная булыжником, ушла в сторону от величественного здания.

К слову о таверне. Предыдущую мы покинули тихо и спокойно, без каких-либо скандалов, как собственно и сам поселок, нас приютивший. Я так и не рассказал инквизиторам о нечаянно подслушанном разговоре, тем самым, скорее всего, заработав еще один проступок, за который мне придется отчитываться перед Высшим.

Все решила моя злость на Огюста, который не отпустил меня после удачно завершенной охоты. Злость на начальника стала тем камушком, что пошатнул равновесие на весах моего выбора и заставил меня принять именно такое решение. Деревня осталась при своем лекаре, а сама знахарка могла теперь спать спокойно. Впрочем, таким как она вряд ли знакомо понятие этого слова.