Охотник на магов (СИ)

Впереди послышался какой-то шум, и только после этого мы увидели на дороге столпотворение. Две повозки столкнулись между собой, сцепившись бортами, и теперь из-за этого кричали лошади, выражая поэтому поводу свой страх; кричали люди, озвучивая свое негодование; а бродячие собаки просто за компанию решили добавить свои голоса в общий гвалт. Авария полностью перекрыла дорогу, и потому на месте инцидента стали собираться не только праздные зеваки, желающие поглазеть на ссору, но еще и люди, что не могли проехать дальше из-за сцепившихся телег. Все ждали прихода городской стражи, правда, уже видя их расторопность сегодня, я сомневался, что они прибудут в скором времени. Да и вряд ли они смогут быстро разобраться в происшедшем. Участники конфликта, бросив переваливать друг на друга вину за аварию, уже стали переходить на личности. Выкрики со стороны собравшейся толпы их только раззадоривали. Так и до потасовки недалеко.

Но все изменилось, стоило нашему отряду подъехать ближе. Гул голосов смолк, словно кто-то опустил над людьми большой, невидимый и звуконепроницаемый колпак. Участники столкновения, поняв по настроению толпы, что что-то изменилось, обернулись, а завидев инквизиторов, низко поклонились. Только что непримиримые враги молча плечом к плечу стали пытаться расцепить повозки. Кое-кто из зевак бросился им на помощь.

— Я всегда говорил, что орден Высшего сближает и примиряет людей. — с какой-то мрачной иронией сказал Агорник, чем удостоился нескольких косых взглядов.

Вместе мужики растянули телеги в два счета, и не успели наши лошади застояться, как мы опять продолжили путь. После того как мы миновали затор, голоса сзади стали снова набирать громкость. Пожар ссоры, что было схлынул, стал разгораться с новой силой.

Старший инквизитор привел нас не в трактир, как я того ожидал, а в гостиницу. Большое, я бы даже сказал огромное, четырехэтажное здание предоставляло неплохие комнаты на съем, но на этом его услуги заканчивались. Ни кухни, ни конюшни владельцы дома не имели. Благо, второе можно было найти по соседству — через дорогу и чуть в стороне располагались общественные конюшни.

Пристроив там лошадей на постой, мы направились в постоялый дом устраиваться сами. Правда, расслабиться в своей комнате мне не дали. Сняв номера, Огюст заявил, что его еще ждут некоторые дела, и что мне с Гансом Вебером придется сопроводить старшего инквизитора в его прогулке по городу. Удивленно воззрившись на командира отряда, я лишь пожал плечами и, передав свою сумку Алексу, безропотно зашагал вслед за инквизитором к выходу, снова на жаркие улицы Кельмы.

Продвигаться пешком по улице, наводненной снующими прохожими, точно деревенский туалет — мухами, это не тоже самое, что верхом на лошади. Но имея в попутчиках целых двух инквизиторов, особого затруднения у меня это все же не вызывало. Толпы расступались перед этими двумя, словно воды моря перед не безызвестным магом, выдававшим себя за пророка.

Несмотря на припекающее солнце, прогуливаться по городу было даже приятно. Оно и понятно, ходить приходилось не по лужам, грязи и навозу, а по ровной и чистой брусчатке. Ею, по крайней мере на этой улице, была вымощена не только проезжая часть, но и тротуары. Чистота дороги даже слегка поражала. Бывал я как-то в одном городе, не менее населенном. Так там в некоторых переулках и тупиках, куда люди прямо из окон прилегающих домов вытряхивали содержимое своих ночных горшков, за чистотой в меру своих сил следили только дожди. В Кельме же, должно быть, целая артель дворников. Так отчищать тротуар может только людской труд. Кроме того, вдоль дорог бежали специальные стоки, каждый из которых утыкался в массивную решетку, что говорило о подземной канализационной системе.

Будь я один, я бы замедлил шаг, наслаждаясь прогулкой и глазея по сторонам. А так пришлось чуть ли не бежать за своим начальником, и прогулка превратилась в какой-то марш-бросок. Огюст задал неплохой темп, так что дорога довольно скоро вывела нас на одну из городских площадей.

Эта площадь могла вместить не одну тысячу людей, но сейчас была занята максимум на одну десятую часть, да и то, вездесущими прохожими. Это объяснялось тем, что сейчас на ней не происходило ровным счетом ничего интересного: не гуляла ярмарка, не веселил народ бродячий цирк, не происходила экзекуция над ведьмой. Перерывы между зрелищами тоже должны быть.

Площадь была названа в честь кардинала Люциуса Второго, почившего еще в прошлом столетии. Эту информацию я почерпнул из бронзовой таблички, проходя мимо массивного постамента, к которому она была прикреплена. На самом постаменте возвышалась большая статуя, должно быть, самого кардинала. Люциус Второй был показан в виде человека пожилого, но представительного, и какого-то даже возвышенного. Вид он имел отрешенный, словно раздумывал о тайнах вселенной, а в одной из его рук лежала раскрытая книга. Вторая сжимала посох. Знак Высшего, висевший у него на шее, был чуть ли не во всю его грудь.