Охотник на шпионов

В фургоне с плотно занавешенными светомаскировкой окнами, в желтоватом свете тусклой керосиновой лампы на нас вопросительно уставились все те же персонажи, включая Феофилову, которая, тем не менее, похоже, успела умыться и причесаться (а также то ли переодеть гимнастерку, то ли пришить чистый подворотничок – это я толком не разобрал), от чего, надо признать, смотрелась куда привлекательнее, чем накануне. Ну да, женщина она всегда женщина, как обычно, напрашивается на то, чтобы ее назвали вслух если не умной, то хотя бы красивой.

– Прекрасно выглядите, Александра Аристарховна! – сделал я ей с порога типично солдатский, дежурный комплимент, стараясь не обмануть женских ожиданий, и, как и положено захудалому «отцу солдатам», поинтересовался у фельдшерицы: – Раненый один?

– Серьезно, в плечо – один, – доложила ожидаемо заулыбавшаяся военфельдшер (остальные младшие командиры при этом поглядели на нее с явным неодобрением – не тот момент, чтобы глазки строить). – Плюс двое легко контужены!

– Наверное, все это надо понимать так, что сегодня мы с вами легко отделались?

– Да, товарищ майор, – согласилась Феофилова. – Бывало и хуже.

– Понятно. Ну что же. План у меня прежний. Для начала, как окончательно стемнеет, мы с товарищем Смирновым пойдем осмотрим местность на предмет следов этого загадочного танка…

– Не ходили бы вы туда, товарищ майор, – сказал на это Гремоздюкин с нешуточной тревогой в голосе. – А то еще, чего доброго, убьют вас белофинны ни за понюх табаку, как многих наших командиров до этого.

– Ничего. Раз самураи меня не ухайдакали, белофинны и подавно не достанут. Да вы не беспокойтесь – я аккуратно. Надо же все-таки проверить информацию товарища Натанзона. Ведь если против нас на той стороне объявились еще и какие-то танки – расклад вырисовывается совершенно иной.

– Вы уж, пожалуйста, постарайтесь, товарищ майор, – сказал Гремоздилов с откровенно просительной интонацией.

И в его взгляде при этом было такое… Короче говоря, такого словами не передать, это надо видеть. Хотя тут его можно понять – ведь до сегодняшнего дня они сидели в полной заднице и вообще не знали, чего делать, а тут вдруг явился некий «ревизор из Петербурга с секретным предписанием», объявивший вполне конкретный план действий на ближайшее время. А если меня вдруг убьют, ими опять овладеет старуха безнадега. Стало быть, все они на меня очень надеются. И те, кто сейчас сидит в штабном фургоне, и остальные, те, что ночуют на морозе.

– Считайте, что вы меня уговорили. Буду осторожнее. А что у нас вырисовывается насчет завтра?

– По рации связаться с соседями никак не получается, – как-то неуверенно доложил предусмотрительно отсевший подальше в тень младший командир Воздвиженский. – Больше часа пытались их вызвать, и все без толку. У нас-то рация исправно работает, но их ответа мы не слышим. Конечно, может, лес и мороз мешают, а возможно, у них рации сломались или просто выключены. Опять-таки, вряд ли у них там кто-то круглосуточно дежурит и слушает эфир. А если они решили экономить питание для раций, их молчание выглядит вполне логично.

– Или их там уже перебили всех до одного, только мы с вами про это не знаем, – предположил я и тут же уточнил: – То есть вы хотите сказать, что предупредить их о нашем завтрашнем приезде физически невозможно?

Н-да, Красная армия была, как обычно, сильна, но связь (а точнее, отсутствие последней) ее, как обычно, убивает наповал.

– Выходит, что так, – еле слышно констатировал Воздвиженский, на которого в эту минуту было жалко смотреть. – От сигнальных ракет тоже никакого толку, – добавил он и тут же начал меня успокаивать: – Да вы не беспокойтесь, стрелять по нас они точно не будут, даже если мы завтра появимся внезапно! Ведь у белофиннов же никакой техники нет.

– А если у них в боевом охранении будет сидеть кто-то излишне подозрительный или просто тупой, который решит, что это белофинны пошли на извращенную военную хитрость и едут на наших трофейных танках и машинах? И по этой причине прикажет открыть огонь? Вы вообще последствия представляете? Ведь у «соседей», насколько я понимаю, артиллерия должна быть посерьезней, чем у нас!

– Да не должны, – встрял в разговор рассудительный Гремоздюкин, тем самым явно гася напряжение. По-моему, он ожидал, что я в этой ситуации начну истерить и лаять матом направо и налево. – Ну по всему не должны! У них же, как и у нас, с боеприпасами швах! Уж точно сначала окликнут, посмотрят, кто приехал, а только потом начнут стрелять.

– Спасибо, товарищ замкомвзвода! Вы меня прямо-таки обнадежили! Удивляюсь, как белофинны вас до сих пор не перерезали, как хорек курей, вообще то есть без стрельбы!

– Они это и так все время делают, товарищ майор, – сказал Воздвиженский с интонацией мрачной обреченности. Выходит, я угадал? А ведь когда военный человек с оружием начинает ощущать себя беззащитной несушкой в курятнике – дальше ехать, по-видимому, уже некуда. Вот же сучий лесок.