Охотник за воспоминаниями

– А может лучше… хм… что-нибудь для усиления умственных способностей? – предложил Крис.

– Да, что вы, Пастор! – Борода замахал ручищами. – Мы противозаконным не балуемся. У нас все легально.

– С мозгами у вас полный порядок. А вот видок хиленький. Я знаю что надо, уж будьте спокойны, такую звезду нарисую – станете мечтой не то, что обычных мидлтонских горожаночек, но даже девушки вольфы мимо не пройдут! Через пару дней приходите, сделаю.

* * *

Ну и длинный же выдался день!

Кристофер остановился на пороге часовни, окидывая взглядом площадь.

Вроде никого.

Магазинчики уже закрылись, аптекарь уходит домой в восемь, а нотариус – и того раньше, в семь. Служащие из городской ратуши разбегаются, как тараканы из-за печки в пять, сразу после того, как господин мэр вальяжно направляется через площадь к собственному дому. Вон тому, двухэтажному, с выкрашенными в розовый цвет пузатыми колоннами.

Кристофер Уилкс вздохнул и медленно спустился по широким истертым ступеням. Как ни старался он подольше задержаться в часовне, идти домой все равно придется. И дело вовсе не в том, что исповеднику не нравилось его жилище.

Скромный двухэтажный коттедж стал для Кристофера настоящим домом. Он уже успел немного обставить его в соответствии со своим вкусом. На полках появились книги, на стенах акварели с видами Мидлтона – Крис наткнулся на них в букинистической лавке, рисунки лежали пыльной стопкой в дальнем углу, под тяжеленными томами "Всеобщего начертания мира".

Хозяин совершенно не помнил откуда они у него, и отдал оптом исповеднику за пять форинов и обещание испросить у Хранительницы покровительства в коммерции.

Кристофера же акварели пленили. Они были нежными, полупрозрачными, как будто привычный мир под взглядом художника истончился, и сквозь него вот-вот проступит нечто иное, неизведанное. Подписи художник на картинах не оставил, только знак на обороте – стилизованный глаз в ромбе.

Когда Кристофер развесил акварели, его дом перестал быть временным пристанищем холостяка, он обрел характер и атмосферу.

До того его жилище носило несомненный отпечаток женской заботы. Льняные занавески, вышитые скатерти и салфетки, милые безделушки на каминной полке. Все это раздражало, но грубо отвергнуть заботу мидлтонских дам Кристофер не смел.

Справа что-то зашуршало и пастор шарахнулся в тень. Из кустов на клумбе вылез добродушный блохастый пес, приветливо замотылял пушистым хвостом.

Пастор выдохнул, поправил съехавшие с переносицы очки, зажал покрепче под мышкой томик «Истории Либриума», нырнул в темный проулок и зашагал домой, старательно прижимаясь к стенам домов. Нет, конечно, нельзя гневить богов, внимание женской половины рода человеческого бывает очень даже приятным.

Женщины Мидлтона показали себя прекрасными целительницами, среди них было множество достойных особ, они были домовиты, приветливы, и очень вкусно готовили.

Но молодой исповедник, отдавая себя всего служению мидлтонцам, лишь недавно с ужасом заподозрил – интерес дам к его проповедям вызван не только стремлением вознестись к духовным высотам, достичь истинного Равновесия и гармонии.

Прозрение сначала окатило Кристофера холодным душем, а затем посеяло ростки самодовольства – он нравится женщинам! Это было приятно.

Конечно, рассуждая объективно, он молодой и неженатый мужчина, к тому же весьма приятной наружности – так говаривала его маменька, а ее мнению он привык доверять. Ах, где же ты сейчас, милая мама, как же не хватает твоего пудинга и твоих советов!

Кристофер вздохнул и остановился. Впереди небольшое открытое пространство, придется выйти на свет – луна как раз влезла на небо и светила, точно круглый фонарь над входом в кондитерскую.

Ммм, кондитерская! Как же ему там нравилось бывать! Запах ванили, кофе, свежей выпечки. Это напоминало детство, и раньше он приходил сюда почти каждый день. До тех пор, пока не заметил, какие взгляды на него бросает кондитерша, мадам Пенни. И хорошо бы только взгляды! А то подплывет к столику, за которым пастор чинно вкушает какао с рогаликом, усядется напротив, уложив внушительный бюст на сильные белые руки, и смотрит так, будто он сам пирожное. Бррр. Ну точно – сейчас набросится и… о том, что будет потом, Кристофер предпочитал не думать. А в кондитерскую ходить перестал, о чем сожалел безмерно.

Где-то неподалеку хлопнула дверь, застучали по мостовой каблучки и пастор вжался в стену. Вот мелькнула клетчатая юбка, щегольская накидка, отделанная кружевами – наверняка мисс Лилиан. Не заметила. Они уже виделись сегодня в часовне. Собственно, Лилиан была первой, кого он там сегодня увидел. Поджидала его с букетом ромашек – принесла, чтоб украсить маленький храм. И пока она занималась этим благочестивым делом, щебетала не переставая.