Охотники

— Готов рискнуть. — Глаза Алекса блестели. Я заметила, что на свету в них вспыхивают янтарные искорки, и поразилась, как это раньше не замечала.

— Кофе подан. — Сара успела выставить на стол кофейник и чашки. — А потом мне надо ехать, — добавила она, разливая кофе.

— Я довезу тебя до дома и вернусь на такси, — сказал ей Джек и обернулся к Алексу. — Побудешь с Лилой?

— Конечно.

Я хотела возразить, что уже не ребенок, что в Лондоне чуть не каждую ночь оставалась одна в большом пустом доме, что, если что и случится, мои способности придут мне на помощь даже против воли и что я очень-очень хотела бы знать, с какой стати со мной надо так нянчиться. Но не сказала ни слова, потому что мне предстояло остаться наедине с Алексом.

С этой минуты я дождаться не могла, пока уйдет Сара, хотя она мне действительно нравилась. Не выпила ни глотка кофе, только дергалась, словно живец на крючке. Вставая, чтобы обнять ее на прощанье, я почувствовала, как часто бьется мое сердце.

— Скоро увидимся. — Сара крепче сжала меня и шепнула на ухо: — Я правда очень рада с тобой познакомиться. Они не обманывали, когда рассказывали, какая ты замечательная.

«Они рассказывали». Улыбка у меня разъехалась до ушей. «Они»… Значит, и Алекс?

— Вернусь через полчаса, — сказал Джек, выходя.

— Не спеши. — Алекс словно подслушал то, что рвалось у меня с языка.

7

Они вышли, и в кухне стало тихо, только Алекс звенел посудой, убирая чашки и споласкивая их под краном. Я не знала, с чего начать. Прокашлялась.

— Сара чудесная.

— Да, точно. Повезло Джеку.

Меня вдруг осенила мысль: не ослепла ли я? Вдруг Алекс тоже любит Сару? Нет, не может быть. Я заставила себя успокоиться. Какого черта зря наливаться адреналином, почему бы не пойти в открытую?

— А тебе? У тебя есть девушка?

Ну вот, слово сказано. Законный вопрос, — рассудила я и, чтобы не смотреть на него, отошла к холодильнику. Поиграла магнитами, передвинула один, накрыв им свое четырнадцатилетнее лицо.

— По правилам, нам не разрешено ни с кем встречаться.

Моя рука застыла в воздухе. Вот уж чего не ожидала!

— Как-как? — Теперь я обернулась к нему.

Алекс рассмеялся и повторил:

— Правила запрещают свидания.

— Почему? — вырвалось у меня. — А как же Джеку разрешают?

— Лучше, если мы ни с кем не сближаемся. Приходится много ездить, а это… ну, сложно, когда есть люди, которые нам дороги.

Я недоуменно покачала головой.

— А Сара?

— Она с базы. Одна из наших и знает, чем рискует. Это допускается.

Я помолчала, осмысливая сказанное.

— А у тебя?

Я подняла глаза.

— У меня?

— Да. Есть парень?

Опять он за свое, пытается меня отвлечь.

— Я же говорила, что нет. В Лондоне все иначе. К тому же наша школа — только для девочек.

«К тому же я люблю тебя», — добавила про себя я. Не было у меня парней. Поцелуи случались, правда, а парней не было. Мальчик из соседнего дома как-то позвал в кино, и я согласилась, подумала, что это поможет забыть о парне, который живет по ту сторону океана и знать не знает о моей любви. Но весь фильм я занималась тем, что представляла на его месте Алекса, будто это его рука украдкой пробирается ко мне за плечо. Вот почему, когда тот парень нагнулся меня поцеловать, я закрыла глаза и ответила на поцелуй. Потом открыла глаза и опомнилась. Это не Алекс. Поцелуй Алекса мне бы наверняка понравился.

Второй раз вышло еще хуже. Папа затащил меня на рождественскую вечеринку в больнице, и ко мне пристал пьяный студент-медик. Хорошо, что рядом оказалось в достатке врачей и медсестер, потому что на бровь парню пришлось наложить три шва. Я не нарочно швырнула бокал ему в лицо. Бокал вроде как сам полетел. Неожиданно для нас обоих.

Так что никаких парней.

Алекс просто уходит от разговора. Поняв это, я рассердилась.

— Тогда скажи, почему Джек не разговаривает с отцом. Откуда такая ненависть?

Алекс подошел ближе — я по-прежнему стояла у холодильника. Он снял магнитик, которым я прикрыла свое фото, потом перевел взгляд на соседний снимок. И как умудрился заметить, чем я занималась? Я тоже невольно повернулась к маминому снимку.

— Вот за что, Лила, — ответил Алекс, обратив на меня серо-голубые глаза.

У меня сжались зубы.

— Глупости! Папа не убивал маму.

Он минуту смотрел на меня, хмурясь, и наконец предложил:

— Знаешь, давай сядем и поговорим.

Мы перебрались в гостиную. Алекс первым делом прошел к окну и задернул шторы, успев при этом внимательно осмотреть двор. Оба они — параноики.

Я села на диван, поджав ноги, и стала ждать объяснений. Алекс перешел к книжным полкам в углу и остановился перед большим фотопортретом моей мамы. Впервые увидев его, я удивилась, откуда Джек раздобыл мой снимок. Мы с ней были на диво похожи. Прежде я не замечала, потому что папа почти не оставил в доме маминых фотографий. У меня папин прямой нос и подбородок, но по этому портрету было сразу видно, что я — мамина дочка: совершенно одинаковый цвет волос и глаз, тот же овал лица и высокие скулы. Я всегда считала маму красавицей и теперь от души поразилась, осознав наше сходство.

— Знаешь, ты очень похожа на нее. — Алекс опять читал мои мысли.

Я слезла с дивана и встала рядом.