Охотники. Пророчества Разрушения

– Что, что… множественное поражение смешанными экскретами вампирьих желёз, введённых в неортодоксальном порядке. Возникли существенные побочные эффекты. Анимированность части тканей, свойственная cadaver mobile, в просторечии именуемых «мертвяками». Гнойное перерождение мышц, расплавление сухожилий, их переаранжирование, как при трансформации в истинного вампира.

– С этим можно… что-то сделать?

Мэтр вздохнул, отвернулся.

– Если бы совсем нельзя было, никуда б я не поехал. Написал бы тебе, друг мой, «поступи с несчастным обычным порядком и прекрати его страдания». Но я здесь! И, по-моему, это о многом говорит. Так, отставить разговоры! Я тоже руки очищу, продезинфицирую… Начинаем. Тампон номер один. Скальпель. Грязное скидывай туда. Два раза одно и то же не используй.

– Знаю, чай, не маленький!

– Напомнить не мешает. Тампон номер два. Эликсир А. Прикрой глаза!

Ланцет в толстых пальцах быстро и уверенно прочертил линию глубокого разреза прямо меж чёрных дыр, оставленных клыками Морриган. Поражённая гниющая кожа разошлась, являя внутренности раны, совершенно непохожей ни на что, доселе виданное мастером.

Нет, ему не раз и не два приходилось перевязывать, зашивать, промывать, обеззараживать, накладывать шины и швы. Каждый настоящий охотник – сам себе лекарь, он умеет не отворачиваться, глядя на обнажённые жилы с сухожилиями.

Но сейчас…

Позеленевшие, словно все заполненные гноем мышцы сокращались и расслаблялись каждая сама по себе. Чёрные разбухшие жилы пульсировали тоже каждая в свой такт и казались ни к чему не прикреплёнными, елозящими туда-сюда. Да и потом… откуда в плече такие артерии? Сонная же совсем не тут!

– Вот это она и есть – анимированность, – спокойно сказал Бонавентура. – Зажим большой. Ещё один. Зажим малый. Эликсир Б. Ускоренное формирование временных органов и кровеносных сосудов, обеспечивающих преображение несовершенного человеческого тела в вампирье. Обеспечивается синим ихором, из большой шишковидной железы. Должен вводиться уже в самом конце процесса, после утраты жертвой самое меньшее половины собственной крови и полной обработки красным и зелёным экскретами из челюстных и подскульных гландул. Стремительный рост нового типа соединительной ткани, обеспечивающей перемещение органов, транспортировку зародышей новых lamia corporis organa, органов тела вампира. Скальпель. Подставляй таз. Первый узел я, кажется, нашёл…

Чёрная жила, толстая, в палец, судорожно извивалась, прихваченная двумя большими зажимами у краёв разреза и одним малым – прямо посередине. Мэтр нацелился чистым ланцетом – и резко разрезал поражённую плоть крест-накрест, иссекая кусок новообразовавшейся жилы в пол-ладони. И тотчас же опрокинул прямо на рану зажатый между средним и безымянным пальцем левой руки эликсир Б.

Мастер готов был поклясться, что он слышит яростное, но бессильное шипение. Чёрный обрубок артерии упал в подставленный таз, заизвивался там, дёргаясь, словно червяк, и разбрызгивая вокруг себя густую, вязкую, похожую и по цвету, и по консистенции на разбавленный вар, жидкость.

Её мастер знал – кровь вампиров. Довелось повидать, ох, довелось…

– Заливай кипятком, – с прежней невозмутимостью бросил Бонавентура. – И мне большой зажим. Распор. Эликсир В. Глаза прикрой, брызнет!

Предупреждение подоспело вовремя. Рана словно бы вспыхнула, окутываясь густым дурно пахнущим паром. Что-то шипело и трещало, словно жир на сковородке.

Раздирая прогнившую рыхлую кожу, прямо из плеча выдернулось что-то вроде обрубка той же жилы, из открытого конца выплёскивалась тёмная жижа, мгновенно обращавшаяся в пузыри при соприкосновении с эликсиром.

Алхимик ловко подцепил чёрную жилу щипцами, резко потянул. Что-то захрустело, плечо парня внезапно вздулось.

– Есть! – Мэтр с быстротой бывалого мечника резанул скальпелем. В его руках остался «узел» – чёрный клубок размером с кулак. От него тянулись словно бы корни или щупальца, с них обильно капала чёрная кровь.

– Первый пошёл. Эликсир Г и Д, разом! Лей, пока я всё это раскрытым держу!

Мастер едва не ослеп и не лишился чувств. Едкий пар обжигал, от запаха кружилась голова и плыли мысли.

Он сам не помнил, как выполнял команды Бонавентуры; а их пузатый алхимик отдавал много и быстро.

А ещё мастер никак не мог взять в толк, почему из разрезанного, раскрытого плеча его ученика не идёт кровь. Зажимы алхимик использовал, чтобы фиксировать и иссекать почерневшие, жутко изменившиеся ткани. В бадейку с кипятком бросал далеко не всё. По большей части дёргающиеся, содрогающиеся, словно продолжающие жить собственной жизнью ошмётки отправлялись в банки с «наилучшим spiritus vini rectificati высшей очистки», как гордо поведал мастеру мэтр.

В развороченном плече пострадавшего высокоучёный господин Бонавентура, periti in alchimia, копался ещё долго. Время от времени заставлял мастера проверять пульс пациента, подносил зеркальце к приоткрытому рту, бормотал что-то непонятное.