Закрыв обе двери, ведущие в конвейерное помещение, Серджио быстро вернулся на мостик. Рулевой с любопытством взглянул на него.
– Как дамочка?
– Хорошо, – рявкнул Серджио. – Цела. – И затем с неожиданной яростью добавил: – Ты чего лезешь не в свое дело? Думаешь, ты капитан?
Удивленный рулевой снова посвятил все свое внимание шторму, ревевшему вокруг. Серджио принялся расхаживать взад и вперед по мостику, легко и привычно удерживая равновесие на качающейся палубе. Его гладкое детское лицо сморщилось, он яростно пыхтел сигарой. Серджио от всей души проклинал свое участие в этом деле. Лучше бы он никогда не слышал о «Зимородке». Он отдал бы все свои надежды на будущую безбедную жизнь за то, чтобы сидеть сейчас спокойно на берегу в Остии, прихлебывать граппу и смотреть на проходящих девушек.
Он порывисто распахнул штормовую дверь мостика и вышел на открытую палубу. Налетел ветер, растрепал волосы.
Из внутреннего кармана капитан достал мешочек.
– Вот в чем беда, – пробормотал он, глядя на мешочек в руке. – Проклятые камни!
Он отвел руку, как игрок в мяч, собираясь бросить мешочек в ревущее зеленое море внизу, но опять не смог завершить движения. Негромко бранясь, он спрятал мешочек обратно в карман и вернулся в рубку.
– Вызови радиста, – приказал он, и рулевой быстро потянулся к переговорной трубе.
Заспанный радист, застегиваясь, поднялся на мостик.
– Свяжись с «Диким гусем», – велел Серджио.
– Не получится, – возразил радист, глядя на бурю.
– Вызывай. – Серджио угрожающе шагнул к нему. – Вызывай, пока не свяжешься.