Охотники за голосами

Расположившись за столом и взяв в руки меню, она с разочарованием поняла, что спокойно поужинать не получится. За соседним столом произносили какой-то высокопарный и очень уж кружевной тост за гостей. Зазвенели бокалы. Прежде чем пересесть куда-нибудь в уголок, она оглянулась на компанию за спиной и сразу же решила остаться на месте. «Ну ничего себе, соседи!» – подумала Бергина.

За большим деревянным столом позади нее сидели четверо седовласых, похожих то ли на интеллигентов, то ли бывших военных, мужчин, младшему из которых было не менее сорока. Одного из них она сразу же узнала. Это был то ли писатель, то ли политик, но не партийный. Этого человека она неоднократно видела на различных ток-шоу, его книги собирали ее родители. Кроме того, что он объездил почти все войны и конфликты в мире и даже тушил горящий Чернобыль, Маша ничего о нем не знала и, честно говоря, не считала необходимым знать, поскольку его выступления казались ей слишком высокопарными, скорее утопически-ностальгическими, чем программно-деловыми. А тут вот он, живой – здоровый и рядом. Она аж заерзала на стуле, так это все было необычно и здорово – судьба свела ее с живой легендой! «Вспомнила! Проханов его фамилия! Живой классик, обалдеть просто!»

Тем временем за соседним столом продолжался разговор. Суть его сводилась к тому, что наконец-то удалось объединить патриотов без всяких партий и начальников, что «Орден идеологов» и «Братство изборских патриотов», должны сделать свой голос веским, донести его до власти и вырвать страну из гнили и тлена либеральной глобальной мертвечины; что во власти появились робкие, но все же признаки здорового инстинкта самосохранения, и все здоровые силы обязаны ей помочь сейчас. Что подобный сталинскому рывок пока еще возможен сегодня, но мобилизовывать, и уж тем более жесткой рукой, некого, да и новые поколения объективно деградировали для такого рывка.

Подумав, что слушать спиной через слово не очень удобно и недостойно ее, Маша мучительно искала повод познакомиться. Ничего не придумав и решив, что в джинсах и водолазке она меньше всего похожа на гостиничную девицу легкого поведения, Маша просто развернулась, встала и подошла к соседям:

– Извините, меня зовут Мария, я из Сибири и вряд ли мне еще повезет вас увидеть так близко и тем более послушать вас вживую. Можно я тут с краешку посижу с вами? Мне очень интересно, о чем вы разговариваете, правда.

– Да к нам прилетел ангел, – сказал с едва заметной иронией похожий на генерала человек, с белыми как снег волосами и высоким лбом. – Это хороший знак!

– Если вы не намерены пить только кофе, то мы с радостью угостим вас прекрасным вином, – сказал писатель в такой же слегка ироничной манере. – Где же еще встретить сибирячку, как не ужиная в колыбели русской истории.

Он спокойно, с краткими и очень емкими, теплыми, чуть саркастическими ремарками, представил Маше своих собеседников, наливая ей в бокал вина, и произнес очередной тост:

– Друзья, друзья мои, я же говорил, что это богоугодное место – Изборск, чувствилище русского духа, где между небом и землей пробегают тончайшие потоки космических энергий и волн. Это место не могло не прислать нам своего привета в виде этой ангельской русской девочки с большими глазами, которая самим фактом своего появления в момент создания нашего братства, скрепляет и освящает все наши начинания. За знакомство!

Беседа продолжилась. Маша с огромным интересом ловила мысли и аргументы мудрых и повидавших в жизни столько, что хватило бы на десяток не самых заурядных судеб, людей. По мере разговора о качестве образования, подходах к госуправлению, тонкостях мировых отношений, о состоянии умов и даже о скрытых причинах всех последних мировых и внутрироссийских новостей она все больше проникалась уважением к этим людям, так удачно встретившимся ей в эту незапланированную поездку. Впечатление от разговора складывалось двоякое. Во-первых, приятное. Ее личная теория неизбежного социального апокалипсиса не только в России, но и во всем мире, очередной раз подтверждалась уже на новом уровне информации и аргументов. Во-вторых, – сарказм и недоверие: на что они надеются, что могут сделать эти люди, пусть вместе со властью, чтобы повернуть даже не Россию, повернуть весь мир. Ведь если если Россия попытается свернуть с дороги бессмысленного либерализма, – рассуждала Мария, – не завернув на дорогу гражданской войны и распада, хотя на самом деле для России обе эти дороги суть одно и то же, то и весь мир обязательно переменится. А это невозможно! Да и куда сворачивать? Да и как? Когда речь заходила о будущем, эти люди казались ей уже не сверхмудрыми и потрясающе информированными аналитиками, а скорее черными пессимистами и наивными романтиками одновременно. Наконец, как обычно, не умея долго молчать в интересных беседах, Маша сказала вслух: