Охотники за костями. Том 1

Но слишком поздно явилось это великое откровение. И вот – я умираю мудрецом, а не глупцом. Есть ли разница? Я ведь всё равно умираю…

Нет, разница есть. Я её чувствую. Суть в том, что я сбросил цепи. Сбросил!

Надсадный кашель, затем:

– Корабб?

– Я здесь, малазанец.

– Где? «Здесь» – это где?

– В нашей могиле, увы. Прости, все силы покинули меня. Собственное тело меня предало. Прости.

На миг тишина, затем тихий смех:

– Не важно. Я был без сознания – ты должен был меня оставить. Где остальные?

– Не знаю. Я тащил тебя. Мы отстали. А теперь и заблудились. Вот и всё. Прости…

– Да хватит, Корабб. Ты меня тащил? Теперь понятно, откуда синяки. И сколько? Как далеко?

– Не знаю. День, наверное. Пришёл тёплый воздух, но затем вновь холодный – словно дыхание, он катился над нами, но какое дуновение было вдохом, а какое – выдохом? Не знаю. А теперь ветер стих.

– День?! Ты с ума сошёл? Почему ты меня не бросил?

– Если бы я так поступил, малазанец, твои друзья меня бы убили.

– А, вот оно что. Но, знаешь, я тебе не верю.

– И ты прав. Всё просто. Я не мог.

– Ладно, такой ответ сгодится.

Корабб закрыл глаза – никакой разницы. Он уже, наверное, ослеп. Говорят, узники, которые остаются без света слишком долго, слепнут. Сперва слепнут, потому сходят с ума. Рано или поздно.

А теперь он услышал звуки… приближаются, откуда-то. Он их уже слышал прежде, по меньшей мере, дюжину раз, а потом еле слышный крик. Может, и настоящий. Демоны паники явились, чтобы забрать остальных – одного за другим.

– Сержант, тебя зовут Смычок или Скрипач?

– Смычок, когда я вру, и Скрипач, когда говорю правду.

– Вот как, значит, это малазанская черта? Странно…

– Нет, не малазанская. Моя, может быть.

– И как мне тебя называть?

– Скрипач.

– Хорошо.

Ценный дар.

– Скрипач, я размышлял. Вот я – в ловушке. Но лишь теперь, как мне кажется, я наконец вырвался из своей темницы. Забавно, не так ли?

– Уморительно смешно, Корабб Бхилан Тэну'алас. Что это за звук?

– Ты его тоже слышишь?

Корабб задержал дыхание, прислушался. Всё ближе…

Затем что-то коснулось его лба.

Корабб заревел, попытался вывернуться.

– Погоди! Проклятье, я сказал, стой!

Скрипач окликнул:

– Геслер?

– Да! Успокой своего треклятого дружка, а?

С колотящимся сердцем Корабб вновь взял себя в руки.

– Мы заблудились, малазанец. Прости…

– Тихо! Слушайте меня. Вам осталось где-то семьдесят шагов до тоннеля, который ведёт наружу. Мы все уже вышли, понимаете меня? Флакон нас вывел. Его крыса вывела. Там впереди был завал, который вас отрезал, но я его прорыл…

– Ты залез сюда? Обратно? – ахнул Скрипач. – Геслер…

– Уж поверь, это было самое трудное, что я только делал в жизни. Теперь я знаю – думаю, что знаю, – через что прошёл Истин, когда побежал ко дворцу. Бездна меня побери, до сих пор трясусь.

– Тогда веди нас, – проговорил Корабб, протягивая руку, чтобы снова ухватиться за перевязь Скрипача.

Геслер попытался пробраться мимо него.

– Я подсоблю…

– Нет. Я дотащил его сюда.

– Скрип?

– Худа ради, Геслер! Никогда не был в лучших руках.

Глава восьмая