Охотники за костями. Том 2

– Да, намного дольше, – перебил его адмирал. – Однако в это время года на нашей стороне будут морские течения и ветры. Согласен, эти области размечены на картах куда хуже, почти все наши карты западного побережья континента копируют чужеземные источники, и достоверность их сомнительна. – Он потёр обветренное морщинистое лицо. – Увы, всё это не имеет ровным счётом никакого значения. Проблема – это чума. Адъюнкт, по пути сюда мы проверяли один порт за другим. И везде было небезопасно. У нас самих припасы почти на исходе.

Блистиг спросил:

– И где же вы надеетесь их пополнить, адмирал? На западе есть такие места?

– Для начала – Сепик. Этот остров достаточно удалён от большой земли, и я надеюсь, чума обошла его стороной. Южнее будет Нэмил и прочие королевства помельче, до самого Шал-Морзинна. Путь от южной оконечности континента с юга до северо-западного побережья Квон-Тали на самом деле короче, чем по Фаларскому морю. Стоит лишь миновать Плавучий Авали, и вскоре мы окажемся в проливе Гениев, к северу будет Дал-Хон, и течения вновь нам помогут.

– Всё это очень мило, – проворчал Блистиг, – но что если Нэмил и все эти «королевства помельче» решат, что им почему-то не хочется продавать нам провизию и пресную воду?

– Придётся их переубедить, – отрезала адъюнкт. – Всеми доступными средствами.

– Надеюсь, всё-таки не клинками.

Блистиг, очевидно, тут же пожалел о своих словах. Вместо здравого смысла в них прозвучало неверие в боеспособность армии.

Адъюнкт посмотрела на своего Кулака без всякого выражения – но по шатру пополз холодок, и молчание сделалось тягостным.

На лице адмирала Нока отразилось раздражение. Он потянулся за плащом из дублёной кожи.

– Мне пора возвращаться на флагманский корабль. По пути сюда, чуть севернее, наши вперёдсмотрящие трижды замечали чужие суда. Скорее всего, нас также засекли, но в контакт не вступали, поэтому я полагаю, они не представляют опасности.

– Суда? – переспросил Кенеб. – Нэмильские?

– Возможно. Говорят, где-то в западной части моря Сепика находится город мекросов. Мы получили донесение пару лет назад. Другое дело, – обернулся он уже на выходе из шатра, – что плавучие города вряд ли очень быстрые. Мекросы славятся любовью к грабежам, не только к торговле. Нэмил запросто мог отрядить флот, чтобы отвадить их от своих берегов.

С этим он и ушёл. Остальные трое молча проводили его взглядами.

Наконец Блистиг подал голос:

– Прощу прощения, адъюнкт…

– Побереги свои извинения на потом, – перебила она, отворачиваясь. – Когда-нибудь, Блистиг, тебе придётся их повторить, но не мне, а своим солдатам. А пока, прошу, сходи к Кулаку Тину Баральте и передай ему, о чём мы тут договорились.

– Ему не интересно…

– Его интересы мне безразличны, Кулак Блистиг.

Поджав губы, он отдал честь и вышел.

– Погоди, – окликнула Кенеба адъюнкт, когда он двинулся следом. – Как там солдаты, Кулак?

Чуть поколебавшись, он ответил:

– В основном, я бы сказал, чувствуют облегчение.

– Меня это не удивляет, – кивнула она.

– Сообщить им, что мы возвращаемся?

Тень улыбки мелькнула на губах.

– Я не сомневаюсь, что слухи уже поползли. Конечно, Кулак. Нет никакой нужды держать это от них в тайне.

– Унта, – проронил Кенеб задумчиво. – Моя жена и дети, скорее всего, сейчас там. Хотя логично будет предположить, что Четырнадцатая в Унте надолго не задержится.

– Ты прав. Там нас ждёт пополнение.

– А потом?

Она пожала плечами.

– Корел, скорее всего. Нок полагает, что мы возобновим осаду Татьбы.

До Кенеба не сразу дошло, что она сама не верит ни единому слову из того, что говорит. То есть всё-таки не Корел? Что же готовит нам Ласиин, если речь идёт не о новой кампании? Почему так насторожена Тавор? Чтобы скрыть замешательство, он принялся возиться с застёжками плаща.

Когда он вновь покосился на неё, адъюнкт по-прежнему смотрела куда-то в стену. Стоя, как обычно: он не мог припомнить, чтобы хоть раз видел её сидящей – разве что в седле.

– Адъюнкт?

Она тряхнула головой, словно пробуждаясь от грёз, и тут же сухо кивнула:

– Можешь идти, Кенеб.

Он вышел, злясь и презирая себя за трусость, за то облегчение, которое ощущал сейчас. И одновременно в душе поселилась новая тревога. Унта. Жена. Что было, того не вернуть. Я уже не мальчик и знаю, как оно бывает. Всё меняется. И мы тоже…

– Пусть будет три дня.

Кенеб отреагировал не сразу, растерянно сморгнул и лишь затем заметил Свища. Рядом, как обычно, были собаки, Кривой смотрел вдаль, куда-то на юго-запад, а мелкая шавка старательно обнюхивала поношенные мокасины Свища. Верхний шов на одном лопнул, и из дырки торчал палец.

– Какие три дня, Свищ?

– До отплытия. Надо три дня. – Мальчишка шмыгнул носом.

– Поройся в сменных вещах, – велел ему Кенеб, – и найди себе что-нибудь потеплее. На море холодно, а будет ещё холоднее.

– Да в порядке я. Нос течёт, так у Кривого тоже, и у Таракана. Всё нормально. Три дня.