Охотники за первым снегом

У художника не существует личного пространства, убранство бункера выглядит как разрисованный черным маркером разворот модного журнала с красивой моделью на обложке. Он не коллекционирует кошек: для теплоты ему достаточно бороды; борды и лыжи стоят вдоль стены, а рядом – зимней заснеженной кучей – улеглись большие штаны на разноцветные куртки. К ним можно пройти вдоль горной гряды из ботинок с белыми разводами соли. На кухне чисто, как будто на ней никто никогда не готовил ничего серьезней, чем кофе. Траверсируем к софе у мониторов, угадайте, что на обоях? Везде лежат камеры, вспышки; ружья для охоты или винтовки в чехлах под столом, но скорее всего штативы. Время поймано на картины. С ними разговаривают шепотом, фотошопом, полным пакетом Adobe к плоской реальности, если уж на то пошло. Изображение в пространстве оттаивает только с первым снегом на склонах,

вещи приходят в движение, просыпается жизнь.

– Не могу уже, честно, – изнывает Митя, он сидит на кухне с ноутбуком на коленях.

Я смотрю, как он вытягивает свет на видео. Можно сказать, что монтаж почти закончен, а можно и не сказать.

– А олени были?

– Нет, обошлись фейерверками. В другом смысле, конечно, были. В студии хороший материал получился.

– О, карлик!

– Это ребенок.

– Уродливый.

– Не говори.

Какие бы тривиальные и однотипные свадебные ролики не снимал Митя, он оставался настоящим художником в зимнем видео. Зимой обычно пропадал по горнолыжным курортам и соревнованиям, очень привязался к парочке Про и смонтировал небольшой фильм из материала прошлой зимы. Получилось неплохо.

Но для этого сезона Митя приготовил кое-что особенное. Даже для себя самого.

Я пихаю его в бок.

– Я думаю, через пять дней нужно вылетать.

Митя кивает и я продолжаю, —

– Сюжет расскажешь?

– Неа, не расскажу.

3.

В Москве зарядили дожди. Теперь абсолютно все захотели зиму.

Катя М наслаждалась новыми отношениями и работой, а Митя готовил какой-то материал и постоянно пропадал на съемках. Я же занимался своей работой. Квартира начала обрастать чешуйками а4. Готовил тексты, медиапланы и прочее…

С момента назначения примерной даты отъезда моя мотивация получила удар электрошока. Я разговаривал больше чем с десятью людьми в день, опаздывал, устраивал, создавал. Суммарный чек выпитого кофе составил заработную плату небольшой плантации. График функции моих перемещений на карте метро выдавал эпилептический припадок. И я был похож на Одиссея, который возвращается домой.

За усердие я даже получил похвалу от Генерала. По телефону. Смской. Куда любопытней вышло сообщение от Бани на Фэйсбуке. Она прислала фотографию какого-то хмурого, едва напоминающего меня человека у барной стойки в лофте, смешивающего коктейль в хромированный шейкер.

«Твоя ксерокопия)» – подписала она ее.

» Точно)» – улыбнулся я.

«Что делаешь?»

» Дома сижу… но планирую выбраться прямо сейчас, если ты уже оделась».

» Я на работе, почти закончила. Дай мне тридцать минут».

Как утверждает приложение, между нами три станции метро. Я подъеду.

Мы сели в небольшом сетевом ресторанчике итальянской кухни. И не смотря на то, что к подобным местам у меня начала расти легкая неприязнь, его близость к станции метро во время дождя сыграла. В расстоянии между мной и Бани было все: и легкая неловкость, и то, что мы давно не ходили на свидания, и мой скорый отъезд. Тем не менее, мы сложили щиты и сели по одну сторону стола, рядом друг с другом.

– Работа, – развела руками она, – знаешь, хочется все бросить и уехать куда-нибудь. заблудиться на Гоа.

Я усмехнулся.

– Ты не сможешь там долго.

– Почему же?

– Не настолько устала. Подожди немного, скоро начнется сезон.

И под сезоном я, конечно, имел в виду снег.

Бани отличалась от той, которую я видел раньше. Она была уставшей, городской, с небольшим мейк-апом и уложенной прической прямо на деловой костюм. Я ясно увидел, что в каждом из нас – двое, и между ними мы делим жизнь на две разных. Вот только какая из них настоящая?

Бани притянула меня за руку и поцеловала.

В этом городе, под проливным дождем за стенами, в сетевом ресторане я ничего не почувствовал.

Я вспоминаю, как еще совсем недавно на съемных квартирах у гор мы выбирались из спальников и тяжелые утренние перемещались на кухню. Плотно подкрепившись, мечтали о крепком кофе из Старбакса или чего-нибудь такого же сетевого. Как натягивали термобелье, на него амуницию из легкой брони. Застегивались, закреплялись, зашнуровывались и, наконец, выходили с досками и лыжами наперевес под снег.

Как грузились в такси и уезжали к только проснувшимся подъемникам, чтобы самыми первыми замять свежий и вкусный пухляк.

Включил музыку, но музыка не заиграла, и это было знаком. Я собрался и вышел на улицу под моросящий вечерний дождь. Надень «бордическую» куртку – не промок бы.

Улыбка сама появилась, упала в лужу, с нее сбежала на окно витрины бутика и многократно отразилась в каплях на стекле.

Я завернул в любимое неидентифицируемое местечко. Не вычурный, не модный, не перемученный и почти питерский бар, за тем лишь исключением, что вместо сандвичей, здесь гамбургеры с котлетой из хорошего мяса.