Охотники за туманом

— Помнят, Пашенька. И дети, и внуки. И молятся за тебя в день поминовения. Да и сослуживцы твои нет-нет, да и расскажут про тебя истории. Уже сколько времени прошло, в полку, считай, никого не осталось из тех кто с тобой войну прошел, а истории про тебя рассказывают. И не только про тебя, а вообще про всех вас. Каждый ведь хоть чем-то, да отметился. Про каждого были какие-то предания. Истории рассказывали, потомкам своим помнить завещали. Так вот вы и оказались вплетены в память народную, причем совсем не маленькой ниточкой, знаете ли. А вот те, кого не запомнили, про кого не рассказывали преданий да историй, кому не писали писем – у тех судьба совсем незавидная. Такие в этой игре за монстров играют. Я вот, к примеру, именно так с Ледяным Владетелем знакомство свел в былое время – по лицу боярина промелькнула тень.

А Пахом вдруг растроганно заулыбался и, будто застеснявшись своей улыбки, стащил с головы шапку, сделал вид будто ее чистит. Тихо пробормотав про себя:

— Помнят, ишь ты!

— Чудно как-то, — пожал плечами Николай. — А почему бы не призвать сразу какого-нибудь Геракла или вообще, скажем, Перуна? Вы пробовали?

— А как же! Первым делом!

— И что?

— И ничего! Пока я чухался, всех мифических героев уже разобрали! — рассмеялся боярин.

— Вот жеж! Илья Муромец нам, знаете ли, страсть как пригодился бы!

— Муромец? Это чтобы махнул правой рукой – улица, махнул левой – переулочек?

— Он самый! — кивнул Николай с улыбкой.

Андрей Тимофеевич поправил треуголку, пригладил волосы и бросил взгляд на багровый диск заходящего солнца.

— А если серьезно – что-то меня отводило от совсем уж знаменитых героев. Уж очень они прожорливые. Помнишь, какую мощь себе Ледяной Владетель создал? Прямо как мифический йотун! А кристаллов прокормить эту мощь у него не хватило. И знаешь, что мне подумалось там, в той башне? А что если все эти былинные богатыри и всякий там Зевс, Перун, Геракл, Ярило, Один, Вотан, Осирис, Ра и прочие, о ком в сказках для детей пишут – они тоже когда-то были игроками? В те времена, когда подобным образом творили ваш мир, игроки точно так же сошли на полигон. Собирали камни, разбрасывали… А их деяния наложили какой-то отпечаток на эгрегор – сиречь, память народную. Так вот все и получилось. Какой-нибудь игрок с помощью алтаря научился молнии метать – а после завершения игры его образ в памяти людей отложился как Зевс-громовержец. Скатерть-самобранка, сапоги-скороходы, гусли-самогуды, или вот этот давешний ковер-самолет – все оттуда же. Да и сказочные молодильные яблоки – не наши ли кристаллы будут, а?

— И куда же потом все это делось? Почему в сказках скатерть-самобранка есть, а в жизни я такого не встречал? — удивился Пахом

— Ну с этим как раз все просто, — улыбнулся боярин. — Игроки начали создавать фундаментальные законы бытия. Чтобы не тратить кристаллы на яства со скатерти-самобранки – давайте придумаем чтобы зерна можно было выращивать и хлеб собирать. Корову чтобы не заново создавать каждый раз, а чтобы они сами плодились и размножались. Или вот какой-нибудь Зевс, понимаешь ли, молнии мечет, а ему в ответ создается электричество и законы, по которым это самое электричество живет. И все, нельзя уже молнии из рук пускать. Будь любезен, братец, прибор создай. Зато кристаллов тратить не надо, ибо электричество более не волшебство с алтаря, а закон природы. А потом кто-нибудь придумает, чтобы ветер мог лопасти мельницы крутить да закон про это пропишет. И вот нате вам пожалуйста: мельница работает, ветер лопасти крутит, красота! Только вот ведь незадача – по этим же самым законам теперь нельзя по небу на колеснице раскатывать. Так вот, шаг за шагом, на смену чудесам приходит прагматика. А потом однажды наступил момент, когда игроки смогли обходиться и вовсе без кристаллов. И тогда все – игра окончена, мир сотворен, может жить самостоятельно.

Николай задумался.

— Так получается, что нам и воевать совсем необязательно? Можно же объединиться со всеми и вместе мир сотворить. Почему нет-то?

Боярин пожал плечами.

— А вот не получается. Противоречим мы друг другу. И эгрегоры у нас разные, и мир, каким он должен быть – тоже по-разному видим. И законы бытия, нами созданные – они ж могут и в конфликт вступить. И тогда в мире останется лишь те законы, чей алтарь остался целым. А остальные отправляются коротать вечность в Великом Ничто.

— Вот, значит, как! — Николай задумчиво почесал подбородок с небольшой колючей щетиной. — Только я все равно не понял. Бессмертные-то тут при чем?

— Ну как это – при чем? — воскликнул боярин. — Так же проще, Коленька! Чем каждую душу человеческую выискивать в паутине слов и пересудов – можно же взять какой-нибудь легендарный полк да прямо по списку этот самый полк полным составом воплотить. И вся недолга. А вы почему так не стали делать? Взяли бы, к примеру, потешные полки Петра Великого, Семеновский да Преображенский. Там ведь что ни человек – то герой! И было бы вам войско, укомплектованное по всем правилам, со всеми штатами и обозом, да с людьми толковыми!