Охотников. Нулевой потенциал

— Я казню таких, как ты, Матвей. Неприкаянных душ. Магов смерти. Отступников. Заговорщиков.

— Отчаянное признание, — хмыкнул я. — Учитывая, что ты в моей власти, самоубийственное. Но-но, Аннушка, без резких движений. Помнишь же, я убивать в Гнили не должен. Это не значит, что я не стану защищаться.

— А за Гнилью?

— А вне Гнили — пожалуйста. Но мы с тобой договоримся. Твоя жизнь мне без надобности. А тебе моя позарез нужна. Жизнь. Настолько, что ты меня беречь должна, как зеницу ока. В государственных интересах. Много нас таких? Магов Смерти?

Аннушка немного успокоилась, но придвигаться обратно не спешила. Костёр отбрасывал блики на её лицо, отчего в жёлтых глазах плясало колдовское пламя.

— Нет. Я за пять лет службы двух… видела.

Печально. Значит, ни Артели, ни последователей, зато Гниль расползлась на всю страну. Молодцы, потомки, такое государство просрали. А мы ведь ведущую роль на мировой арене играли. Теперь, видать, Матвеюшке разгребать. Эх, хорошо, отец не дожил…

Нет, конечно, не такой уж я герой, чтобы радеть за утраченное другими Отечество. Но любого мага-пригранника с детства воспитывали в идеалах служения Артели. Не сделаем мы свою работу — Гниль сожрёт все к ведьминой заднице. Собственно, сожрала уже. А раз я последний остался…

— Худосочная ты больно для сыскаря, — хмыкнул я. — Тебя любой заломает. Или только приговоры зачитываешь, а ловят и в исполнение приводят другие?

— Много ты понимаешь, — огрызнулась обиженная Потапова. — Я одна из лучших. Да и работёнка такая, что на балу не похвалишься. В лоб против отступников идти мало проку. Исподволь надо. А кто на благородную девицу подумает?

— И то верно. А мне тогда зачем рассказала? Я на балы уже не ходок?

Анна Михална угрюмо сопела, не глядя мне в глаза.

— Дела… — понял я. — То есть, для Матвея Павловича никакой амнистии не предполагалось? Дотащил малец то, что вам надо было, и всё, в расход?

Аня молчала, но я понял, что попал в точку по её напряжённому взгляду.

— Аннушка, и не совестно тебе было бы мальца-то в расход пускать? Он же тебе в младшие братья годится. Тебе, небось, за двадцать годков-то перевалило?

— Двадцать пять, — глухо ответила Анна. — Не совестно, Матвей. Знал бы ты, какую мерзость отступники творят, тоже колебаться бы не стал. Возраст роли не играет. Самому молодому было четырнадцать. И он жертвы приносил. Человеческие. Сбрендил совсем, там любая медицина бессильна.

— Это его ты «видела»? А ещё которого? Тоже юнца безусого?

— Не надо из меня изверга делать! Этого не я. Я тогда ещё сама соплячкой была. Наставник мой охотился. Меня не взял. Я уже после… И они, так… поспокойнее были.

Нет, выходит, не последний я. Двоих АнМихална «видела». Казнила, надо полагать. Значит, ещё остались мои сородичи. И мне нужно их отыскать, потому как один я Гниль размером с целую страну не вытяну. Значит, без вариантов, надо возрождать Артель.

Только вот что-то идея содружества свободных магов мне нравилась всё меньше. Честно говоря, и прежде не слишком воодушевляла, а в новых обстоятельствах и вовсе казалась провальной. Артель-то образовалась спонтанно. Когда первые очаги Гнили открылись на просторах нашей необъятной Родины, нашлись маги, ввязавшиеся с ней в борьбу. Встретились пятеро в одном очаге, объединили усилия, да так ладно у них вышло, что решили и дальше вместе работать. А поскольку никто не захотел брать на душу заботы о команде, решили, что будет у них равноправный союз. Ну и разросся потом этот союз до Артели.

Чем больше народу, тем больше организационных проблем. Маги, что послабее, или члены их семей взяли на себя заботу о внутренних нуждах. Взносы там собирать, закупать ингредиенты для снадобий, кузнецам заказы на оружие поставлять… Но над всем нашим сбродом требовалась руководящая рука. Так и возникли старшие. Они и снабжением заправляли, и за магами следили, и карателям команду давали. Только власти у них с гулькин хвост было. А если б завёлся у нас вожак настоящий, глядишь, шустрее бы Артель на бунты отозвалась.

В общем, коллективной безответственности допускать более нельзя. Раз мне Артель возрождать, так я и буду командовать. По первости, хотя бы. Особенно с учетом того, что организация, видать, тайная будет. Куда бы её приткнуть, под чье крыло бы встать… Ладно, разберёмся.

— Матвей…

— Что? — встрепенулся я, вырванный из размышлений.

— Там, сзади…

Я оглянулся и увидел шагах в пятнадцати тускло горящие огоньки. Глаза. Иногда парные, иногда в нечётном количестве.

— Твари подтягиваются. Давай спать, Аннушка. Надо восстановиться.

— Спать?! У этих под носом?!

— Да. Купол часов пять должен продержаться. А мне надо сил набраться, чтобы вывести нас обратно. Боюсь, придётся с боем прорываться.

Анна Михайловна гордо выпрямилась и процедила:

— Спите, Матвей… Степанович. Я подежурю. Все равно не усну, когда эти на меня смотрят, как на кусок мяса.