Охотница

Спасибо камерам – верные спутники глазунов, шакалы, тоже были на виду. Гадкие твари эти шакалы, не лучше глазунов, только на своей манер. Внешне они похожи на собак: белые, с ушами-лопухами, как у обычных гончих. Только уши у шакалов красные точно кровь, и глаза тоже. От этого кажется, будто шакалы все время плачут кровавыми слезами. Шакалы – некрупные твари, не больше бигля, но проворные и злобные, а пасти их полны острющих зубов, которыми они вмиг порвут вас на кусочки.

Шакалов было много. Минимум вдвое больше, чем глазунов-слетков. Прямо сейчас глазуны спали, сбившись в огромную кучу. Они делаются сонными, только когда очень сыты. Значит, совсем недавно они наелись до отвала. Дальше думать эту мысль мне не хотелось, но выводы напрашивались сами собой. Гоблины тоже были сонными, а гоблины с глазунами всегда не прочь поработать в связке. Получается, они напали на место, где много людей, и… Против слаженной команды глазунов, шакалов и гоблинов выстоит разве что Охотник.

Эти твари только что сгубили народу на целую деревню: мужчин, женщин и детей. А ведь у тех повстанцев наверняка где-то неподалеку штаб или лагерь. И они, вместо того чтобы отстреливать глазунов, палили в нас. Меня прямо зло взяло, только я об этом подумала.

Едва оружейник закончил переговоры со штабом, мы с Искрой шагнули навстречу друг другу. Экраны наших перскомов были настроены на камеры, расставленные по разным сторонам гнездилища: мы видели все, что происходит в логове. И приступили к разработке тактики.

– Ты сеть закрепляешь? – осведомилась я.

Искра помотала головой.

– Я не умею, – призналась она и с надеждой посмотрела на меня.

– Ладно… Тогда попробуем так. – Я сложила неровный круг из осколков кирпича и цемента. – Ты набрасываешь свою сеть, я а сверху придавливаю ее своей крест-накрест. Посмотрим, смогу ли я закрепить обе.

Насчет глазунов можно не беспокоиться: им наши маневры с магией все равно не разглядеть против солнца. Даже обладай глазуны зоркостью Волхва.

Четыре Гончие Искры, окружив нас, с любопытством наблюдали. Они напоминали волков с серо-розовой дымкой вместо шерсти. Мы попробовали: раз, другой и третий. Первые два раза у нас ничего не вышло: сначала ее сеть разошлась с моей, потом у меня не получилось собрать в горсть края моей сети – ее сеть выскользнула из-под моей и рассеялась. Но на третий раз мы все сделали правильно. Еще три захода, чтобы отработать технику, – и мы решили, что готовы. Мы довольно ухмыльнулись, стукнулись кулаками и отправились к остальным.

Гончие Марка оказались на вес золота: летуны тут были только у него и еще у одного Охотника.

– Ваша задача – сбивать тех, кто попытается улететь, – сказал им оружейник.

Марк, его напарник и все их Гончие-летуны озадаченно воззрились на оружейника. И я подняла руку.

– Говори, Радка, – разрешил оружейник.

– У нас в горах водятся хищные птицы, и они проделывают одну штуку. – Чистая правда. Как и то, что эту штуку проделывали Гончие одного из Учителей. – Птица набирает высоту и начинает кружить – выглядывает добычу. – Я изобразила правой ладонью Гончую-летуна, помахав ею как крылом. Мой левый кулак был глазуном. – И, когда добыча поднимается в воздух, хищник складывает крылья, поджимает когти – или лапы, как у Гончих Марка, – и камнем падает вниз. – Я стукнула правой рукой по сжатому левому кулаку. – Хищник бьет жертву прямо по голове, но когти у него поджаты и не цепляют добычу. Хищник отлетает, а потом снова бьет жертву, пока та не свалится наземь.

Марк с напарником и оружейник кивнули: Марк и его товарищ понимающе, а оружейник одобрительно. И продолжил дальше излагать наш план.

Паулз и Ас стояли рядом. Я заметила, что между ними как будто есть какая-то незримая связь, словно они не обычные братья, а близнецы. Я прежде не видела их вместе на Охоте, и, сколько я знаю Аса, мне не доводилось наблюдать, как он проявляет братские чувства. А вот про Паулза сразу было ясно, что он из кожи вон лезет, лишь бы произвести впечатление на брата.

Оружейник велел всем работать только по двое и строго-настрого наказал каждому из нас не сводить глаз с напарника. Мы собрались ослеплять глазунов взрывами со вспышками и просто вспышками, но глазунов все же было очень много, да еще эти шакалы, да еще глазунчики-слетки: даже такая мелкота может взглядом вас обездвижить. Поэтому нам надлежало быть бдительными. Чтобы, если кому достанется от глазуна, мигом оттащить его подальше от смертоносного взгляда.

– Поэтому пускай вас прикрывают Белый Паладин и хотя бы по паре ваших Гончих, – заключил оружейник.

Ча припал на лапы и проскулил в знак согласия. Я точно знала, что внутренне он мечется. Ему до смерти хочется укладывать глазунов – и в то же время никак нельзя оставить меня без прикрытия. Но сейчас Ча мог расслабиться: ему дали приказ.

Я кликнула Душану, Бэгце, Ченрезига, Калачакру и Шиндже и указала им на оружейника:

– Пойдете вместе с его стаей. Ча и Хеваджра остаются со мной.

Душана фыркнул, что на его языке означало «да». Значит, решено.