Охотница

Наш винтокрыл прибыл первым. Чтобы не нарваться опять на Аса, я ухватила Искру под локоть и быстренько потащила ее в штаб, прямиком к докторам. Те уже знали, что она потеряла сознание, поэтому вокруг нее тут же захлопотали и увели на серьезное обследование. А меня бегло осмотрели и выпроводили на рапорт.

В этот раз все оказалось проще, чем я думала. Мою задачу во время сражения сочли относительно легкой; я сознания не теряла и ранена не была. Поэтому я отделалась лишь кратким обзором ролика – и ролик, разумеется, ясно показал, что того глазуна я не выпускала. И в ролике было кое-что для меня новенькое: оказывается, брат Аса, заметив тварь, даже не стал звать на помощь никого из Охотников. Он просто с криком кинулся на глазуна, и все.

Я по этому поводу ничего не сказала, и мне ничего не сказали. Только спросили:

– А ты не могла создать вторую сеть, Охотница Рада?

– Никак нет, сэр, не могла, сэр, и я сообщала об этом, когда обсуждался план боя, сэр, – бодро доложила я. – Я могу создать только одну сеть за раз.

– Очень хорошо, – ответили мне.

Лечь пораньше представлялось мне очень заманчивой перспективой. Какое счастье, что глазунов мы укладывали целым отрядом! И моя роль, как выяснилось, была совсем малюсенькая.

Но я сделала буквально два шага по коридору, когда мой перском ожил и сказал голосом оружейника: «Охотнице Раде пройти в главную гостиную».

– Да, сэр, – отозвалась я и припустила рысцой.

А в гостиной было не протолкнуться. Все дежурные, да еще Охотники из нашего сегодняшнего отряда, включая даже тех, кому требовался доктор и кто еще не отрапортовал, – не было только Аса с подружкой. А в придачу еще незнакомые Охотники, которых я знала только по их каналам. Навскидку тут собралось с полсотни человек. Значит, пришли те, кто только со смены, плюс еще кто-то с двух других смен?

Оружейник стоял рядом с видэкраном и чего-то ждал. После меня вошли еще несколько человек, среди них Трев. Оружейник, вероятно, их и дожидался, потому что только я отыскала неприметное местечко, как он заговорил. И народ в гостиной сразу притих. И не только из-за того, что все вымотались. Все молчали, потрясенные, словно не веря своим ушам. Не то чтобы Паулза все обожали, но все равно: он был один из нас. Даже во мне поселилась холодная пустота. Отзвук кояанискатси, жизни вне равновесия. При том что я-то Паулза едва знала.

– Каков наш девиз? – требовательно спросил у зала оружейник.

– Да не ведают цивы страха, – пробормотали в ответ несколько человек.

Оружейник сверкнул глазами на собравшихся:

– Я вас не слышу.

– Да не ведают цивы страха, сэр! – вразнобой грянули мы.

– Спасибо режиссерам: им пришлось немало попотеть, чтобы в фокусе оказалась именно жертва молодого прекрасного героя. Юный Паулз принес ее во имя цивов – дабы они не ведали страха. А по-хорошему цивам пора бы его изведать. – На лице оружейника застыло выражение спокойной суровости. – Спасибо редакторам: они убрали из эфира все намеки на близость к Барьерам.

В зале стояла такая тишина, что я слышала, как все кругом дышат.

– Мы были в двух шагах от полного провала, – продолжал оружейник. – И в какой-то мере это моя вина. Мне следовало приструнить этого сопляка Аса, когда он принялся всех вас подзуживать. Мне следовало унять репортеров, которые тут же уцепились за идею большой Охоты. Но я не сделал ни того, ни другого. Ничего страшного, решил я, ведь это Отстойник. Пусть цивы полюбуются на большую Охоту. Пусть убедятся, что у Охотников и без подготовки дело спорится. Что мы умеем слаженно работать в любых условиях. На самом деле это была задача для расширенного Элит-отряда, и глазунов надо было укладывать ночью, когда они наиболее уязвимы. Я ошибся, и это моя вина. Только моя, а не чья-то еще. И не сойти мне с этого места, если я не сумею вам этого доказать. Смотрите сами.

С этими словами он постучал пальцами по перскому, и видэкран загорелся.

Я сразу догадалась, зачем меня позвали. Потому что я тоже могла в чем-то накосячить и тоже должна была объясниться. Оружейник чуть ли не ежеминутно ставил ролик на паузу и дотошно растолковывал каждое наше действие. Время от времени на экране из-под сетей вылетал глазун, и оружейник рявкал что-нибудь вроде:

– Радка, Искра, почему этот удрал?!

И мы отвечали: мол, этот просочился в ячейку, а тот протиснулся под сетями или еще как-нибудь. Но это всегда происходило не потому, что мы накосячили. Я про себя возносила хвалы всем видангелам мира: мы правда были молодцы, мы здорово поработали с этими сетями. Гораздо лучше, чем я думала.

К концу ролика я вся обливалась потом. Подозреваю, что и весь зал тоже. Оружейник выключил экран.