Охотница (СИ)

За прошедший день я так вымоталась, что, стоило мне коснуться щекой одеяла, как глаза начали сами собой закрываться. Однако вместо нормального сна на меня накатило какое-то вязкое тяжелое забытье, тянущее своими щупальцами на самое дно кошмаров. Периодически я с трудом выныривала на поверхность, но проснуться окончательно не получалось. Я лишь переворачивалась на другой бок и снова забывалась тревожным неглубоким сном, уже не отличая явь от фантазии.

В одно из таких пробуждений до меня донеслись приглушенные голоса. На фоне выхода из пещеры двигались две темные фигуры.

– Если ты устал, я могу тебя сменить, – шепотом предложил эльф, усаживаясь рядом с магом.

– Не стоит, – так же тихо отозвался Ремар.

– Ты сегодня потратил много сил, – не уступал Ирдарр. – Кто знает, какие из твоих способностей понадобятся нам завтра. Будет лучше, если ты отдохнешь.

– Сказал же, не хочу, – чуть более резко, чем хотел бы, ответил волкодлак. Опомнился и бросил короткий взгляд на собеседника

– Извини, – в его голосе прозвучало смущение, – сегодня был просто ужасный день.

– Я понимаю, – примирительно поднял руку Ир. – Я тоже совершенно вымотался.

– Я не это имел в виду, – перебил его Ремар. – Я сегодня испугался так, как не боялся никогда в жизни. Мы все попадали в передряги, все подходили к самому краю, но не так, как в этот раз. Меня до сих пор трясет, как вспомню, что еще несколько мгновений, – и мы потеряли бы ее. Поэтому и спать не хочу – страшно закрыть глаза. Ты просто не представляешь…

– Отчего же? – хмыкнул эльф. – Кто-то, а я как раз очень хорошо знаю, что ты сейчас чувствуешь. Я своими собственными руками разрушил лучшее, что случалось в моей жизни. Я предал доверие девушки, которая искренне меня полюбила, и вряд ли мне когда-либо удастся вернуть его – слишком низко я поступил. Все чаще я боюсь, что единственное, что мне остается, – это пожелать ей счастья. Так что я привык чувствовать, что безвозвратно теряю ее.

Повисло долгое молчание. Волкодлак старательно разглядывал собственные ладони.

– И ты правда готов пожелать ей счастья и отпустить, если она, скажем, выберет меня? – осторожно подбирая слова, спросил он.

– Не уверен, что найду в себе силы сделать это, – задумчиво покачал головой Ир. – С другой стороны, я не могу снова причинить ей боль. Достаточно того, что я уже натворил в прошлом. Она заслуживает быть просто счастливой.

– Даже со мной? – усмехнулся маг.

– Даже с тобой, – твердо ответил Ирдарр.

– Ты можешь позволить себе быть великодушным, – горько произнес Ремар, – когда ты и так знаешь, что Айрен выберет тебя.

– Почему ты так решил? – опешил эльф.

– Не притворяйся. Ты – любовь всей ее жизни. Это всем очевидно, – теперь в голосе мага не было обиды, только безграничная усталость.

– Я обманул и бросил ее. Такое не забывается, – Ирдарр говорил еле слышно, и мне приходилось из всех сил напрягать слух, чтобы различать слова. – А ты множество раз приходил ей на помощь, даже сегодня ты вновь спас ей жизнь. Нелегко признавать, но я не уверен, что у меня хватило бы решимости сделать то же самое.

Ремар хмыкнул в ответ, но чувствовалось, что ответ эльфа немного его успокоил.

– В любом случае, решение остается за Айрен, – вздохнул волкодлак. – Как думаешь, кого она выберет?

– Понятия не имею, – фыркнул Ир. – Она сильно изменилась за последнее время. Раньше я с легкостью мог предугадать ее действия, но сейчас она постоянно меня удивляет.

Я почувствовала легкий укол раздражения. Ишь ты, сидят и делят меня, как приз на стрельбище. И когда только эти двое успели так спеться? С другой стороны, не ты ли сама хотела, чтобы они перестали враждовать? Ну так вот, твое желание исполнено, радуйся! Эта мысль почему-то разозлила меня еще сильнее. Ах, так? Сговорились, значит? Так я не выберу ни одного из вас. Мне никто не нужен, я самодостаточная, взрослая женщина. С высшим магическим образованием, между прочим. Я уже говорила не раз и снова повторю: я сама буду решать свою судьбу. Вот только куда меня это в результате привело? Брожу который год, неприкаянная, по свету, и сама при этом не знаю, чего хочу от жизни. Удивительное достижение, не спорю.

Постепенно усталость вновь начала брать свое. Мысли начали путаться, голоса мужчин – постепенно затихать, а их фигуры – расплываться в наступающей тьме. Гораздо раньше, чем мне того хотелось, я провалилась в глубокий сон без сновидений, а на следующий день уже не могла с уверенностью сказать, произошел ли этот разговор на самом деле.

Утро выдалось под стать моему настроению – хмурое и безрадостное. По небу ползли тяжелые серые тучи, а по земле стелился густой туман, оставляя на камнях, кустах и даже одежде мелкие капельки воды. Разводить костер мы по-прежнему опасались из-за риска быть обнаруженными, поэтому за завтраком пришлось ограничиться вяленым мясом и сухарями.

– Как думаете, мы по-прежнему сильно отстаем от Сирила? – спросила я, выуживая из мешка кусочек мяса.