Охотница (СИ)

Не открывая глаз, Ирдарр улыбнулся и переплел наши пальцы. Я замерла, боясь шелохнуться. Прошла почти половина стражи, и, наконец, дыхание эльфа стало глубоким и ровным. Я осторожно высвободила руку и на цыпочках двинулась к выходу. Оглянулась, еще раз убедилась, что Ирдарр крепко и спокойно спит, и тихо прикрыла за собой дверь. Развернулась… и нос к носу столкнулась с леди Ровиндой. Не повезло. Попалась.

– Что ты здесь делаешь? – голос девушки не предвещал ничего хорошего.

– Я просто хотела спросить, не могу ли я чем-то помочь? – я хотела произнести это легко и непринужденно, но голос предательски дрогнул.

Леди Ровинда обогнула меня, буравя пронзительным взглядом.

– Мы не нуждаемся в твоей помощи, – она сделала особое ударение на первом слове. – Помнишь, о чем я тебя предупреждала? Не пытайся соперничать со мной. Больше повторять не буду. Держись подальше отсюда.

С этими словами леди хлопнула дверью, чудом не попав мне по лицу. Поразмыслив, я решила внять ее совету и больше не приближаться к комнате капитана. Во-первых, леди Ровинда мне не доверяла и, справедливы были ее опасения или нет, я не хотела провоцировать новый скандал. Во-вторых, что казалось мне важнее, я больше не доверяла сама себе.

*

Подошел к концу месяц Преддверие Мороза. Болезнь Ирдарра тянулась уже целое десятидневье, и мы с Герределом начали беспокоиться всерьез. Мы несколько раз обсуждали, не пора ли послать вестника в Ведин, ближайший крупный город, в котором есть Ковен, с просьбой прислать лекаря-магистра. Но в один прекрасный день капитан неожиданно проснулся (как я ни гадала, так и не смогла понять, какое из снадобий все-таки подействовало), выбрался из постели и тут же развил бурную деятельность. Первым делом он наорал на обленившихся сержантов и отправил весь гарнизон в марш в полном боевом облачении. Затем поставил всех капралов в наряды вне очереди, взвод кавалерии выгнал из форта в холмы тренироваться и приказал никому не возвращаться до самого ужина. На этом взрыв энергии эльфа не ограничился. Каждый день Ирдарр что-то инспектировал, осматривал, проверял. Чаще всего он подсчитывал запасы форта, поднимался на стены, чтобы удостовериться в том, что они выдержат предстоящие морозы и не дадут трещину, или наведывался на склады и лично разбирал лежащее там оружие.

Я изо всех сил старалась не попадаться эльфу на глаза. Я успела окончательно запутаться. Придя в себя, Ирдарр ни словом, ни жестом не обозначил, что во время его болезни между нами произошло что-то выходящее за рамки обычных отношений между лекарем и его пациентом. Я терялась в догадках. Он принял меня за леди Ровинду? Жар заставил его утратить чувство реальности, и он посчитал все лишь сном? Лихорадка стерла у него все воспоминания? Он жалеет о своей мимолетной слабости? В любом случае я оказывалась в довольно незавидном положении. Напоминать Ирдарру о произошедшем сама я не стала бы ни за какие сокровища – слишком боялась насмешек. Кто знает, вдруг я просто увидела то, чего на самом деле и не было? Вопросы громоздились в моей голове, и ни на один из них я не могла найти ответа.

В первый день Танца Снов, праздник Гаярты, я решила выбраться на ярмарку в Деми-рет. Я знала, что это опасно, но, если честно, мне больше не верилось, что дядины наемники будут поджидать меня в городе на каждом углу. Прошло четыре месяца, ни дядя, ни Сирил так и не объявились, и я начала надеяться, что они потеряли мой след. Конечно, возвращаться туда, где меня уже однажды узнали, было слишком рискованно, но я была уверена, если вести себя осторожно и не заходить в таверны, где существует большая вероятность встретить дядиных наемников, все обойдется. В этот день в Деми-рет приедут сотни людей, эльфов, эгетцев, к‘тарров, гномов, троллей и орков. Кто сможет найти меня в такой пестрой и многочисленной толпе? Абсурд!

Я уже так давно нигде не бывала, ведь все свободное время мы проводили в крепости, в окружении одних и тех же людей. Когда на меня обрушился шум многоголосой толпы, замелькали яркие пятна одежды, и все это сплелось в настоящий калейдоскоп, у меня даже разболелась голова. О, Медда, от подобной затворнической жизни можно и в конец одичать!