Охра

– Я осмотрюсь здесь, все же надеюсь кого-нибудь найти, а вы идите в диспетчерскую, располагайтесь, но пока не включайте свет. Мало ли чего.

Себастьян скрылся за углом дома. Жеро потащил меня за рукав.

Оказывается, я никогда раньше, не слышала тишины. Звук, который окружает меня сейчас – страшный суд. Сейчас я, как никогда наедине. Тет-а-тет с той, из которой я не прочь вырваться. Из ее глупых мозгов.

И все же, я живу каждый день.

Ночью Торсу обстреляли с воздуха.

– Я не собираюсь это так оставлять. Себастьян, включи машину, попробую настроить связь.

– Нет, Жеро.

– Включи.

– Нет.

– Не понял.

– То есть ночью нас случайно обстреляли?

– Это какой-то абсурд.

– Когда Охра – единственная неприкосновенная земля на карте, на которую ни одному государству нельзя и покуситься; которая защищена международным правом и входит в наследие ЮНЕСКО; атакована американскими и японскими истребителями. Это считается абсурдом? Когда впервые в истории полностью закрыто небо и самая передовая связная станция пуста – это, Жеро, по твоему, чушь, бред, бессмыслица?

– Что предлагаешь ты?

– Не спешить и прикинуть наихудшие последствия. И не забывай, что с нами все-таки девчонка. Которая хочет жить, и у меня, профессор, дома семья, я хочу вернуться.

– Я правильно тебя понял, что если у меня нет банальных причин жить – я считаюсь самоубийцей?

– Жизнь сама по себе банальна.

– Она банальна в заурядной голове.

Я стояла под дверью, и не решалась выйти. Они замолкли, я тихо отбежала, боялась, что кто-нибудь из них войдет. Никого. Я вышла на улицу.

– Кстати, Жеро, может с девушкой тоже будем считаться? Не лично решать, а предлагать варианты?

Я опешила. Профессор поднялся:

– Я предлагаю поехать на другую станцию. С собой возьмем прицеп, бензин и еду. Посмотрим, что творится там. Хотя по сути, легче набрать.

Себастьян ссутулился.

– Я и не спорю, что легче. Но что если военные вычислят нас? Не местные же пилотирует истребители.

– И что? Мы же не знаем кто они. По-хорошему, нас здесь не должно быть. Они стреляют по местным, нас то зачем трогать?

– Может быть. Однако сомневаюсь, что им есть дело до кого-либо, раз они не разбираясь, есть ли здесь люди, открыли огонь по крупнейшему поселению.

– Я извиняюсь, но где же все? Их вывезли? – я вытаращила глаза – Это война?

Себастьян хлопнул меня по плечу:

– Не бойся. С чего вдруг? Да и между кем?

– Не между, а с Охрой.

– Исключено. С кем здесь воевать? Это пустыня. В Охре нет ничего ценного.

– А культура?

– Ты думаешь что это ценность, ради которой можно начать борьбу?

– Война – это уже слабоумие, а в нем разбираться смысла особого нет.

Профессор хмыкнул:

– Тогда уж называй это нападением. Что, кстати, скорее всего и есть.

Мы пробыли в Торсу еще сутки. На складах полно еды. Жеро и Себастьян все гадали куда делись местные, искали следы и рассуждали: застрял ли здесь кто-нибудь как мы?

По истребителям было понятно, что это международная кампания. Больше по нам не стреляли, но профессор высказал опасения, что скоро нам ждать военных.

Они не знали к лучшему ли это. Решили, что если до вечера ничего не прояснится – выйдут в сеть.

– Я набираю?

– Давай.

Себастьян вызвал соседнее поседение. Молчание. Потом еще одно, то же самое. И так несколько раз.

– Что за блядство?

– Жеро, вызов! К нам!

– Бери! Включай!

На экране показался обрюзгший военный, форма не наша.

– Торсу-Торсу? Связь нормальная? Торсу, меня видно? Добрый вечер, капитан Семаргин, миротворческий отряд С-Yа, вы меня понимаете?

Мы переглянулись между собой, кивнули.

– Отлично, наши. С кем имею честь разговаривать?

Жеро нерешительно:

– Профессор физических наук авиационного исследовательского института, Жеро Ресем.

– Профессор? Что вы здесь делаете? Вы должны были покинуть охру до закрытия неба!

– Не успели.

– Очень плохо.

Капитан постоянно с кем-то переглядывался.

– Оставайтесь в Торсу. Мы за вами пошлем миротворцев.

– Миротворцы? Что случилось, капитан?

– Профессор Ресем, подождите с ответом до утра.

Мы развели костер. Первая горячая еда за два дня. Каждый был молчалив, потому что мы были в равной степени в не ведении. Мы не ждали утра как спасения. Что-то напротив, тревожило об обратном.

Из далека послышался звук. Похож на двигатель. Себастьян повернулся к Жеро:

– Они же не могут так рано?

– Не могут.

– Местные?

– Не знаю.

Они оба напуганы. Я спросила:

– Нас же не тронут?

Черная точка увеличивалась, силуэт становился понятнее.

– Она меня доконает!

Жеро топнул ногой.

Это была Лука. Она обдала нас песком, тормознув на баги в полуметре.

– Здравствуйте!

Профессор прокашлялся:

– Эффектно.

– Конечно, не сравниться с тем, как вы оставили меня.

– Прошлое. Кто не был глуп когда-то.

– Неужели мне слышится отголосок раскаяния?

– Не без основания.

Лука рассказала, что вычислила нас по сигналу, и что нам не стоит дожидаться военных.

– Все научные сотрудники, журналисты, охотники и путешественники должны были вылететь из Охры до закрытия неба. Взамен, сюда, по последним вычислениям, было отправлено 23 военных самолета из 12 государств. 26 истребителей пятого поколения. Я пока не понимаю, зачем миру уничтожать нас.

Себастьян омрачился: