Охраняемое сердце (ЛП)

— Ладно, ладно, — он смягчился. — Слушаю.

— Ее мать рассталась со своим парнем, но он не хочет уходить из дома. Я проверил его биографию, у него есть судимости. Ты уже слышал подобные истории. Ты знаешь, что случится, как только она зайдет домой. Я волнуюсь.

— Зачем ты мне звонишь?

— Она хороший человек, который заслуживает шанса, и если существует парень, которому я доверяю поставить на место того придурка, то это ты. Я бы не был таким телохранителем, как сейчас, если бы не ты.

Ричард погрузился в молчание.

— Мне нравится, что ты похвалил меня и одновременно похлопал себя по спине. Ну, ладно. Уговорил. Я сделаю это.

— Потрясающе. Я напишу тебе подробности. Спасибо, Рич.

— Ты у меня в долгу.

— Хорошо. Я буду присутствовать на каждом твою барбекю целый год.

— Еще бы, — проворчал Ричард с лукавой ноткой в голосе. — О, и когда ты женишься на этой девушке, я буду шафером.

— Конечно.

Я закатил глаза, и повесил трубку.

Мы с Рейн и свадьба? Это была нелепая идея, до тех пор, пока её образ в свадебном платье не окатил меня словно ледяной водой.

Она стоит у алтаря с каким-нибудь незнакомцем. Гнев лизнул мое сердце, окутывая его пламенем.

***

Тонкие руки Рейн грелись в лучах света, когда она вела «Лексус», ныряя в поток машин, когда мы выезжали с моста. Ее волосы посветлели до серебристо-фиолетового оттенка. Гигантские солнечные очки закрывали лицо. На ней были шлепанцы и полупрозрачное платье, ниспадавшее на бедра. Я погладил ее по ноге, задирая ткань.

— Отвлекать меня очень небезопасно.

Она права.

— Рейн, держи меньше семидесяти.

— Ой-ой. Он называет меня по имени, — Рейн сверкнула улыбкой, но сбавила газ. — Это серьезное нарушение правил?

— Не совсем так. Куда ты нас везешь?

— В очень важное место.

После того, как Ричард спугнул Трэвиса из дома ее мамы, Рейн захотела пойти куда-нибудь со мной. Она по-прежнему молчала о том, куда мы направляемся, говоря, что это сюрприз.

Я обдумывала варианты, пока Рейн переплетала свои пальцы с моими. Обнимать ее стало моей второй натурой.

— Черт. Нужно сменить полосу движения.

Мой желудок сжался.

Мы были недалеко от старой площадки для стрельбы, и на фоне холмов, усеянных деревьями, у меня заболел живот. Я проглотил желчь.

Должно быть, это совпадение.

Рейн сделала несколько поворотов, которые усилили мои подозрения. Мои внутренности превратились в камень, когда она остановилась у зеленого знака.

«Глициния-Авеню».

Я вырос на обсаженной пальмами улице. Тут же умерла моя сестра.

Комок застрял у меня в горле.

— Зачем мы здесь?

— Прости, что солгала тебе, — она выключила двигатель и посмотрела на меня, побледнев. — Но я не думала, что ты когда-нибудь согласишься приехать сюда.

— Ни хрена подобного. Заводи машину.

Рейн покачала головой, широко раскрыв глаза.

— Нет.

— В смысле, нет? — я уставился на нее, сбитый с толку. — Тебе-то какая разница? Как ты вообще узнала?

— Нашла твои предыдущие адреса по имени, — Рейн встретила мой взгляд с решительным видом. — Я хочу, чтобы ты повернулся лицом к прошлому, а не прятался от него. Ты никогда ничего о себе не рассказываешь. Если бы меня не было, ты бы проводил свои дни в одиночестве.

— Может быть, мне нравится моя жизнь, — я оскалил зубы.

— Врешь.

— Ты что, мой психотерапевт?

Ее щеки порозовели.

— Твоя девушка

Я потер лоб, пытаясь контролировать свой тон.

— Какое это имеет отношение к моему дому?

— Если ты не откроешься мне, все наши чувства исчезнут со временем. У нас нет никакого шанса, если твоя история будет большим вопросительным знаком.

Уличный знак заставил меня вспомнить ту жестокую ночь. Я сжал кулаки, чтобы не дрожать. Она не понимала, что со мной происходит, когда я здесь.

— Ты не имеешь права тыкать меня носом в то, что произошло, чтобы удовлетворить свое любопытство! Как ты смеешь?

— Кассиан, я пытаюсь помочь, — она сжала мои кулаки, ее глаза уже наполнились слезами. — Потому что я о тебе забочусь. Я хочу помочь тебе исцелиться.

Мой голос похолодел.

— Исцелиться?

Она сцепила свои ладони, побледнев.

— Да.

— Ты считаешь меня сломленным человеком, да? Что лишь ты одна можешь исправить меня? Ты не мать Тереза. Ты даже не представляешь, с чем мне приходится сталкиваться.

— Конечно, ты мне ничего не рассказываешь.

— На то есть веские причины, — проворчал я. — Тебе никогда не приходило в голову, что я не хочу исцеления?

Рейн погрузилась в слезливую тишину. Ее лицо сморщилось. Мои легкие сжались, когда она подавила рыдание, но, прежде чем я успел прикоснуться к ней, она расстегнула ремень безопасности.

— Рейн, прости…

Она даже не взглянула на меня. Она вышла из машины и, не оглядываясь, прошла мимо моего окна. Я сидел, парализованный.

Почему я поливал кислотой ее нежное сердце каждый раз, когда она пыталась помочь? Она не виновата, что решила, будто смерть моей сестры была несчастным случаем.

Если я отпущу ее, то потеряю навсегда.

Я выскочил из машины. Когда я, шатаясь, вышел на улицу, мои легкие сжались. Ярко-голубое небо являло собой фантастический вид на фоне оштукатуренных домов, ведущих вверх по склону.

Я искал Рейн. Хотел потащить ее к «Лексусу», извиниться и рассказать всю правду.