С другой стороны, охранники прошли специальный курс обучения у немцев, а именно, курс по охране заключенных. Можно предположить, что те, кто получил уроки «германской идеологии», дали иные ответы на отдельные высказывания, чем те, кто не прошел таких уроков. Здесь опять-таки можно возразить, что в ответах имеются индивидуальные различия, и что многие высказывания носят такой характер, что они вряд ли были затронуты на уроках по идеологии для лиц с низким образованием. Исключение составляют, разумеется, высказывания об антисемитизме, однако с другой стороны, охранники нередко показывали более высокий результат по другим субшкалам, нежели по антисемитизму.
Ранее было обнаружено, что для исследования респондентов из низших слоев общества потребуются инструменты и методы, сильно отличающиеся от тех, которые были разработаны в отношении студентов высших учебных заведений, и поэтому эту задачу следует отложить» (1, с. 22–23).
Нет сомнения в том, что с учетом этого обстоятельства наши исследования охранников выглядят менее надежными.
Была предпринята попытка убедить респондентов в том, что им не только гарантируется анонимность, но и что данная задача никак не связана с тюремным заключением или властью. Такие устные заверения не смогли конечно изменить общую атмосферу тюрьмы, в которой большое значение придается принуждению и конформизму.
Нельзя отрицать, что в такой атмосфере люди склонны соглашаться с конвенциональными, авторитарными ценностями, приведенными в анкете. Тем не менее, следует констатировать, что данный фактор оказал относительное небольшое воздействие на ответы, поскольку в них имеются значительные различия между индивидами и между различными ответами каждого из индивидов (1, с. 819).
Выводы
I. Поскольку у нас нет контрольных групп из тех социальных слоев, из которых происходят охранники, с аналогичным образованием и уровнем интеллекта, мы не можем утверждать, что охранники из Северной Норвегии имеют более высокие показатели по шкале, претендующей на измерение авторитарных черт, чем другие аналогичные группы, которые не состояли из охранников.
Независимо от того, что́ мы могли бы обнаружить с помощью подобных новых контрольных групп, представляется вероятным, что многие респонденты в группе, совместно отвечающие на вопросы теста, как это имело место с охранниками, в кризисной ситуации причинили бы больше вреда членам маргинальных групп, нежели люди в группе, показавшие более низкие показатели по данному тесту.
II. Что касается соотношения между охранниками экстремальной и контрастной групп, то количество источников ошибок меньше, а их значение больше. Поразительное сходство между обеими группами можно объяснить двумя обстоятельствами: а) тест не обладает дискриминационной способностью на данном социальном уровне или потому что на охранников сильно повлияли другие факторы, как например, курс обучения у немцев; б) между группами нет различия по данному пункту.
На данном этапе исследования мы не можем сказать, какое из этих объяснений правильное. Единственное, что мы можем сказать, – это что первое объяснение (а), которое предполагает различие между двумя группами, не соответствует данным, полученным в других местах исследования. Второе объяснение соответствует этим данным.
VIII. Восприятие сербов и отношение к ним