Охватить Все. Книга 1 (СИ)

Вспомнился Дамир, неуютно стало и немного стыдно.

- Вот, Елисей!.. каково тебе?.. упрёки и ожидание оправдания?.. Я, конечно, оправдалась, так только потому, что пьяная была, а зачем?.. Мы оба попали в какую-то ловушку, друг с другом не определились, даже не знаем, любим или нет, а пытаемся что-то создать заочно.

- Умна-а!.. – удивился Елисей.

- Это плохо?

- Хорошо, конечно хорошо!.. Кто же нам мешал или мешает?..

- Это невозможно просто.

- Почему?

- Как в поле сорняков нужный цветок найти?.. прежде нужно почву прополоть.

- Так в чём же дело?

- Нужно понять, что сорняки, а что не сорняки. Тут ещё сложнее, среди не сорняков найти полный аналог, а на это время надо.

- Мы с тобой мелем, что попало, если слушать со стороны, и понимаем!.. разве не показатель аналога?.. может время и не при чём?.. Давай, я провожу, в поезд посажу и вернусь дня через три. Обещаю даже верным быть, знаешь ведь, что не обману, если пообещаю.

Задумалась Татьяна, стала трезвая совсем.

- Нет. Я же сказала, что ты создал ловушку. Не поедешь, это с нами останется на всю оставшуюся жизнь. Поедешь… только мы останемся сами перед собой, может, и справимся, а вот по отношению к другим?.. не получится. У тебя не получится, ты другой!.. и я другая!..

- Тут мы знаем, что от своих ошибок только мы сами и страдаем, а когда кто-то страдает от наших ошибок, это стыдно… перед собою стыдно, - закончил мысль Татьяны Елисей.

- Ты поезжай, я всё переживу, и если встретимся, не буду упрекать.

- Ты подождёшь?.. месяц, может меньше…

- Не буду обещать, а то опять, будто обязательство, но надейся – помолчала чуть, - пусть идёт, как идёт. Боюсь я обещать… боюсь, что вот тогда точно что-нибудь случится. От тебя не надо обещаний, всё не так, как мы думаем… как ты думаешь.

- Что не так?.. ты скрываешь что-то?

- Может и скрываю, но только то, что мне необходимо, может даже для того, чтобы тебя понять, себя понять. Всё, прекращай, решили вместе – улыбнулась, - наливай, отметить надо.

- Не хочу, Танюшка… я трезвую тебя хочу.

- Не получится, я пьянею от тебя и без вина, а выпью?.. вроде, как от водки…

- Ты играешь?.. ведь знаю, что не пьёшь!.. даже терпеть не можешь.

- Играю!.. Зато ты давно уж не играешь, так что наливай себе или уходи.

Елисей налил и выпил.

- Вот видишь, ты боишься, уйти боишься, и остаться страшно. Ты сейчас, как в тёмный лес попал, не жена тебе нужна, а мама. И ко мне пришёл в надежде, что я тебе определю дорожку, не можешь сам решение принять, дрейфуешь на волнах чужого океана.

Встряхнулся Елисей, налил ещё и выпил, но просветления не получил, стало ещё хуже. Встал.

- Ладно, я пошёл, больше всё равно не буду, а двух стопок и на полчаса не хватит, - к Татьяне наклонился, - дай, хоть поцелую на прощанье, - улыбнулся.

Возникла пауза, глаза у Татьяны наливались влагой.

- Не-ет, не уходи!.. – она обняла его, повисла, - не пей, но и не уходи-и?.. – умоляюще смотрела на него, - я пошутила.

- А ты говоришь, что разучился!.. трудно одному играть, трудно одному идти против всех ветров, ужасно трудно… Сегодня сам дьявол я!.. что может укротить безумство?..

 ----------------

На другой день уезжал Елисей. Ехал он не в вагоне, в тепловозе. Вокруг бушевала гроза. Молнии сверкали часто, часто, гром грохотал, словно кричал на прощанье Елисею:

- Безумству храбрых поём мы песню, безумству жизни петь будешь ты!..

В ярких вспышках возникали образы тех, кого оставил где-то там, за горизонтом, на границе жизни, которую не уловить, не обозначить, не понять. Не понимал пока, не понимал, что нет пути назад, нет и вперёд, куда стремится, есть только то, что взял, сделал собой, не частью, даже если это весь необъятный мир.

Глава седьмая.

Юг!.. здесь Елисей ни разу не был. Он всё более по северным широтам шлялся, правда, был и в центральных, но только был. На юг, в принципе, не собирался. Рождённый в лесной глуши Урала, любил просторы, независимость, раздолье. Тайга не угнетала, ей не было конца. Вероятно, и остроги делают в тайге лишь для того, чтобы узник чувствовал ограничение в бескрайности тайги и в то же время, неспособность эти просторы преодолеть без помощи и подготовки.

В степи бескрайней вольный всадник чувствует себя так же свободно, как таёжник в тайге сибирской, но это другая свобода, хоть и похожа. Он всегда думал, что юг предназначен для отдыха, жить там не комфортно, мало места для души раскрытой. Такое представление сложилось не потому что там людей много, а потому что туда, обычно, ездят отдыхать. Он и ехал отдыхать, так ему казалось.