Окись серебра

В один момент ему просто не повезло. Хельмут знал, что Генрих не стал бы этого делать преднамеренно. Лезвие его меча с противным скрежетом скользнуло по клинку противника, и тот, не выдержав напора, попятился, при этом не забывая целиться, и, видимо, не заметил, как случайно оставил без защиты нижнюю часть тела. И у Генриха, который только-только отвёл меч после сцепления, попросту не было выбора — клинок будто сам собой опустился на колено Ларка.

Не сильно, скорее всего, даже не очень больно… Но Янек при этом грохнулся на землю с визгом, выронил меч и схватился за колено обеими руками. Пальцы его слегка окрасились алой кровью, было видно, что рана не сильно большая. Но он всё равно заскулил, заскрежетал зубами и, кажется, совсем забыл, что над ним всё ещё стоял Генрих с обнажённым мечом.

Тот, видимо, смеха ради приблизился и вытянул руку, словно хотел проткнуть грудь Ларка насквозь. Янек, продолжая скулить, нервно сглотнул и поднял затравленный взгляд.

Хельмут снова усмехнулся, решившись подойти ближе. Кажется, схватка окончена, и риска попасть под чью-то горячую руку уже нет.

— Ты ведь даже не спросил моего имени, — всё так же спокойно (хотя было слышно, что он запыхался) сказал Генрих, не убирая меча. — Ты даже не в курсе, кого вызвал на поединок. Это ж каких размеров самоуверенностью нужно обладать…

Ларк не ответил, весь сжался и округлил глаза так, что, казалось, они вот-вот выпрыгнут из орбит.

— Скажешь ему, Хельмут? — вдруг бросил Генрих через плечо, чуть повысив голос.

— А почему бы и нет… — протянул Хельмут. Он поравнялся с Генрихом, чуть нагнулся, вглядываясь в лицо Ларка, и нарочито небрежным тоном сообщил: — Знай же, недоносок ты безмозглый, что тебе выпала честь сойтись в поединке с лордом Бьёльна Генрихом Штейнбергом. Хоть что-то в твоей жизни интересного произошло. Внукам будешь рассказывать, если, конечно, они у тебя когда-нибудь появятся.

Ларк промямлил что-то неразборчивое. Впрочем, разбирать его слова им не особо-то и хотелось.

— Сам до трактира дойдёшь? — поинтересовался Генрих, кивнув на колено. Янек отчаянно закивал. — Ну и замечательно. Надеюсь, мы больше с тобой никогда не увидимся. И перестань уже быть такой ограниченной тварью.

Они синхронно развернулись и направились прочь. Генрих бросил меч в ножны, на миг оглянулся, но не стал ничего больше говорить.

— Ну вот, а ты боялся: помирать, помирать, — рассмеялся Хельмут, когда они оставили Ларка далеко позади.

— Это ты боялся, — чуть растерялся Генрих.

— Разве?

Несколько минут они шли молча. Ветерок усиливался, и Хельмуту на лицо упала прядь значительно отросших волос. Надо будет по возвращении домой попросить Хельгу чуть их подрезать — они, к тому же, вились на концах, и барону Штольцу это не очень нравилось.

Он попытался сдуть прядь, но та не послушалась, а новый порыв ветра заставил пару волосинок забиться в рот. Хельмут фыркнул, а через мгновение почувствовал прикосновение пальцев к коже — это Генрих, предусмотрительно сняв перчатку, осторожно отодвинул прядь и заправил другу за ухо. Он улыбался, хотя в глазах плескалась некоторая усталость — видимо, от поединка, от этой поездки в целом, да и вообще… И Хельмут улыбнулся в ответ, как ему показалось, очень глупо.

— Слушай, — сказал вдруг Генрих и опустил руку на его плечо. — Спасибо тебе. — Поймав его вопросительный взгляд, он едва заметно закатил глаза и добавил: — За поддержку.

Хельмуту хватило сил лишь кивнуть в ответ.

Wir sind Freundinnen, richtig? [32]

1394 год от Великого Затмения, декабрь

Кристина сидела у зеркала и распускала косички. Количество их, кажется, стремилось к бесконечности, и ей трудно было понять, как вчера Натали удалось заплести эти косички всего за час. Однако результат был очевиден: обычно полностью прямые, волосы Кристины начали чуть виться. Возможно, это и считалось красивым, но… какой смысл в этих кудрях? Какая разница, вьющиеся волосы у невесты или прямые? Да, из-за длины своих волос Кристина не могла сделать себе сложную, замысловатую причёску, но разве не достаточно положенного невесте венка из белых цветов и пары красивых шпилек, чтобы придать её волосам мало-мальски привлекательный вид?

Натали смиренно ожидала, когда её госпожа расплетёт все косы. В руках она держала баночку с раствором желатина — эта жидкость, по словам служанки, могла закрепить кудри и не позволить волосам распрямиться через пару часов. И к этому Кристина тоже отнеслась с недоверием, однако сегодня она пообещала Натали, что позволит делать с собой всё, что нужно, и не сопротивлялась ничему.

В конце концов, это был особенный день. Ради него можно было бы и потерпеть.

И ради Генриха тоже.

Пришлось закрыть глаза, чтобы Натали смогла сбрызнуть волосы желатином. Кажется, служанка поставила себе цель не обойти вниманием ни одну волосинку, поэтому через пару минут, не открывая глаз, Кристина усмехнулась:

— Ну хватит, а то я потом не расчешусь…