Окись серебра

Ещё дико мучила совесть из-за того, что Натали оставила леди Кристину. Но у неё больше не было сил находиться в Эори, где каждый камень напоминал об Оскаре, и никакого спасения от этой боли она найти не могла. Девушка пыталась забыться, отвлечься, полностью погрузившись в работу, но всё было бесполезно. Поэтому сразу после свадьбы своей госпожи она решилась уйти. Леди Кристина отнеслась к просьбе Натали вполне спокойно, с пониманием, хотя было видно, как она расстроена из-за этого.

Размышляя надо всем этим, Натали медленно шла по узким улочкам, приближаясь к замку. День выдался не сильно холодным, стояло безветрие, за что девушка то и дело благодарила Господа: идти сюда в метель и страшный мороз было бы просто невозможно. Натали поправила тёплый платок из серой шерсти, стряхнула солому с полов отороченного кроличьем мехом плаща — без помощи леди Кристины она бы ни за что не смогла купить плащ даже с самым дешёвым мехом… На ней было шерстяное чёрное платье, достаточно тёплое, чтобы спасти от холода, но ни оно, ни плащ, ни запасные вещи в сумке уж точно не уберегли бы её во время метели.

Иногда Натали встречала патрульных гвардейцев, но они не обращали на неё никакого внимания. Да и с чего им на неё глазеть: Натали ничем не выделялась ни одеждой, ни поведением, не вызывала никаких подозрений и по сути не отличалась от других жительниц этого городка. Поэтому гвардейцы даже не смотрели на неё, проходя мимо. Впрочем, вряд ли они поступят так же, когда она попробует пройти в замок…

Натали не очень понимала, на что надеется. Вряд ли её туда пустят — скорее, просто выгонят, дай Бог, без побоев… Но она всё же упорно шла к холму: ноги сами несли её по заснеженной тропинке, словно путь был ей хорошо знаком, словно она знала здесь каждый обледенелый булыжник, каждую лужицу, каждое припорошенное снегом деревце. Словно кто-то вёл её.

А ведь Оскар обещал отвезти её сюда в их первую и единственную ночь. «Когда всё это кончится», — сказал он тогда. Тогда им обоим хотелось верить, что кончится всё — и война, и ненависть и боль, — всё, кроме их любви. Но в итоге кончилась и она.

Странно, но Натали не чувствовала горячих слёз, не ощущала этой привычной рези, этих сдавливающих горло и разрывающих грудь рыданий. Видимо, все свои слёзы она уже выплакала.

Она медленно поднялась на холм и взглянула на замок: на главной башне реяло знамя — серая ветка шиповника на жёлтом фоне. Но Натали ни разу не видела Оскара в этих цветах — обычно он носил чёрное, и это, несмотря на мрачность, было довольно красиво. Теперь же в чёрное пришло время облачиться ей.

Несколько стражников то и дело расхаживали по стенам, а у главных ворот стояло двое. Они одарили её своим бесценным вниманием лишь тогда, когда она приблизилась к воротам. Один поудобнее перехватил копьё, будто Натали была похожа на вооружённого до зубов убийцу, нахмурился и спросил:

— Что надо?

Девушка вздрогнула от его грубого, презрительного тона.

— Мне бы к барону Арнольду… — пролепетала она, сжимая ремень дорожной сумки, перекинутой через плечо.

— Зачем? — хмыкнул стражник.

Натали сама не знала, зачем. Дорога от Эори до Эдита была долгой, но за всё это время она, качаясь на крестьянских телегах, прячась от снегопада в крытых повозках купцов и попросту шагая пешком по заснеженному тракту, так ничего и не придумала.

— Залетела ты от него, что ли? — заржал стражник. Второй его смеха не подхватил, хотя в глазах скользнула усмешка. Он выглядел помоложе своего напарника, да и вид у него был более дружелюбный, а когда он подал голос, Натали не захотелось броситься прочь, как было с первым.

— Барон Арнольд болен. Сейчас всем заправляет барон Джейми.

— Тогда к нему.

Стражники переглянулись, видимо, решая, пускать её или нет. Старший продолжал посмеиваться, младший лишь вздохнул и пожал плечами. Натали не знала, были ли у них причины её не пускать, но всё же в её сердце слабо затеплилась надежда на то, что она ещё может попасть в замок. А вот что делать дальше…

— Вряд ли он захочет принять тебя, — выдал наконец тот, что помоложе.

Стражники не сдвинулись с места, но дверь вдруг со скрипом открылась изнутри, и в проёме показался ещё один человек. Это был ещё очень молодой мужчина в богатой одежде: зелёный камзол, тёмный плащ сверху, перехваченный золотистой застёжкой, перчатки с меховой оторочкой… Чёрные волосы собраны в нарочито небрежный хвост и перевязаны зелёной лентой, а глаза… Один его глаз, левый, напоминал ясное небо, а другой был зелен, как летняя трава. На вид этому юноше было не больше двадцати, и Натали сразу поняла, кто это. Она вздрогнула и присела в реверансе — как умела.

— Ваша светлость… — Оба стражника вытянулись, как струны.

— Что происходит? — поднял изящную бровь барон Винсент.

Стражники молча кивнули на Натали — та стояла, не смея вздохнуть. Молодой человек окинул её внимательным взглядом. Как ни странно, в нём не было презрения или надменного снисхождения — только интерес и любопытство. А потом почему-то мелькнуло узнавание. Неужели Оскар рассказывал брату о ней?..