Читаем Оккультный рейх полностью

Задолго до того, как психологи начали серьезно исследовать техники «промывания мозгов» и увещания, любая что-то собой представлявшая оккультная ложа знала, как исподволь внушить свои идеи в умы своих членов таким образом, чтобы последние приняли их без всяких сомнений. Например, кандидата на посвящение в орден германов сначала приводили в переднюю и оставляли там одного. Он начинал всё больше тревожиться. Он не знал, что будет дальше, но воображение — а оно в любом случае должно было быть у него довольно возбуждённым, раз его привлекла такая организация, — подсказывало ему наихудшее. Когда его напряжение достигало предела, его одевали в робу, завязывали глаза и препровождали в помещение ложи. Там, всё ещё с завязанными глазами, он выслушивал торжественную антисемитскую речь Гранд-мастера. Когда повязку, наконец, снимали, он видел служителей ложи в рогатых шлемах, с мечами и копьями в руках. В помещении играла музыка и горел открытый огонь… Всё это оказывало мощное воздействие на воображение и бессознательное. Можно с уверенностью предположить, что ещё до того, как кандидата принимали в ложу, он проникался антисемитскими идеями. Но даже если этого и не происходило, метод индоктринации фактически гарантировал, что он принимал их.

В некоторых современных оккультных ложах посвящение даётся после нескольких лет самоиндоктринации — размышлений об основополагающих доктринах общества. Эта техника ни в коем случае не является новой и вполне могла применяться и в старых германских ложах.

Сущностный секрет ритуальной магии заключается в воздействии, которое она оказывает на глубокие пласты бессознательного. Достаточно хорошо известна реакция человеческого ума на правильно использованную символику. Менее очевидно то, что оккультный церемониал — это трёхмерный, живой символ. Служители ложи одевались и действовали как воплощения архетипических фигур из сокровенных слоев души. В Ордене германов одежда служителей должна была вызывать ассоциации с Вотаном, а сверх того — с Паном, самим духом земли.

Семена, посеянные с помощью таких техник, довольно хорошо прорастают. Но никогда нельзя забывать, что семена, посеянные в тех тёмных помещениях лож, не сводились только к антисемитизму.

10

Туле

Если под рукой есть хорошая современная карта, можно довольно легко найти Туле. Он находится на западном побережье Гренландии. Из старых книг по географии вы узнаете, что такое название дали американцы одной из своих полярных баз. Но это не тот Туле, что будоражил воображение национал-социалистической иерархии в тридцатых. Тот Туле давно исчез — если вообще когда-либо существовал.

Рабер Шарро, французский автор, занятый глубокими изысканиями в области нетрадиционной истории человечества, настаивает на том, что предание о Туле соответствует истине. «Не вызывает сомнений, — пишет он в своей книге „Таинственное неизведанное“, — что остров Туле когда-то существовал. Можно предположить, что он был уничтожен во время мощных сейсмических сдвигов, потрясших мир в третьем тысячелетии до н. э.». Прав он или нет — не имеет особого значения. Туле важен, прежде всего как миф, то есть как история, которая воздействует на глубинные пласты человеческого сознания сама по себе. Мы знаем, что несколько посвященных, и среди них заместитель фюрера Рудольф Гесс, объединились, чтобы изучать древние легенды о Туле. Но что именно они изучали? Что за миф привлёк их внимание?

Повель и Бержье, эти два великолепных историка эзотерического нацизма, тут, вопреки своему обыкновению, немногословны. «Легенда о Туле так же стара, как и сами германцы, — говорят они кратко в своём „Утре магов“. Туле — это, как предполагалось, некий остров, который существовал где-то на Крайнем Севере, а затем исчез. Находился ли он где-нибудь за Гренландией? Или Лабрадором? Подобно Атлантиде, Туле считался магическим центром погибшей цивилизации». Фактически, в мире загадочных легенд нашей планеты, Туле старше даже невероятно древней Атлантиды. Но у истории о Туле можно проследить ещё одну, не упомянутую Повелем и Бержье, параллель с Атлантидой.

Считалось, что в древнейшие доисторические времена Атлантида была огромным континентом, сравнимым по размеру с Азией, а то и превосходящим её. Атлантида претерпела три катастрофических тектонических сдвига, в ходе которых затонули огромные участки суши, погибли древние города и миллионы людей. После второго катаклизма некогда величественный континент стал ненамного больше обычного острова. И когда Платон писал, что Атлантида находится где-то за геркулесовыми столпами, он имел в виду именно этот жалкий остаток. Но какие-то воспоминания о первоначальной Атлантиде, несомненно, сохранились, поскольку в своём «Критии» Платон пишет, что она была «больше Азии и Ливии вместе взятых». В то же время постоянно встречаются указания, позволяющие сделать вывод о том, что это был не континент, а остров, чья военная мощь оказалась сломлена одним-единственным городом — Афинами.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Время, вперед!
Время, вперед!

Слова Маяковского «Время, вперед!» лучше любых политических лозунгов характеризуют атмосферу, в которой возникала советская культурная политика. Настоящее издание стремится заявить особую предметную и методологическую перспективу изучения советской культурной истории. Советское общество рассматривается как пространство радикального проектирования и экспериментирования в области культурной политики, которая была отнюдь не однородна, часто разнонаправленна, а иногда – хаотична и противоречива. Это уникальный исторический пример государственной управленческой интервенции в область культуры.Авторы попытались оценить социальную жизнеспособность институтов, сформировавшихся в нашем обществе как благодаря, так и вопреки советской культурной политике, равно как и последствия слома и упадка некоторых из них.Книга адресована широкому кругу читателей – культурологам, социологам, политологам, историкам и всем интересующимся советской историей и советской культурой.

Валентин Петрович Катаев , Коллектив авторов

Культурология / Советская классическая проза
Москва при Романовых. К 400-летию царской династии Романовых
Москва при Романовых. К 400-летию царской династии Романовых

Впервые за последние сто лет выходит книга, посвященная такой важной теме в истории России, как «Москва и Романовы». Влияние царей и императоров из династии Романовых на развитие Москвы трудно переоценить. В то же время не менее решающую роль сыграла Первопрестольная и в судьбе самих Романовых, став для них, по сути, родовой вотчиной. Здесь родился и венчался на царство первый царь династии – Михаил Федорович, затем его сын Алексей Михайлович, а следом и его венценосные потомки – Федор, Петр, Елизавета, Александр… Все самодержцы Романовы короновались в Москве, а ряд из них нашли здесь свое последнее пристанище.Читатель узнает интереснейшие исторические подробности: как проходило избрание на царство Михаила Федоровича, за что Петр I лишил Москву столичного статуса, как отразилась на Москве просвещенная эпоха Екатерины II, какова была политика Александра I по отношению к Москве в 1812 году, как Николай I пытался затушить оппозиционность Москвы и какими глазами смотрело на город его Третье отделение, как отмечалось 300-летие дома Романовых и т. д.В книге повествуется и о знаковых московских зданиях и достопримечательностях, связанных с династией Романовых, а таковых немало: Успенский собор, Новоспасский монастырь, боярские палаты на Варварке, Триумфальная арка, Храм Христа Спасителя, Московский университет, Большой театр, Благородное собрание, Английский клуб, Николаевский вокзал, Музей изящных искусств имени Александра III, Манеж и многое другое…Книга написана на основе изучения большого числа исторических источников и снабжена именным указателем.Автор – известный писатель и историк Александр Васькин.

Александр Анатольевич Васькин

Биографии и Мемуары / Культурология / Скульптура и архитектура / История / Техника / Архитектура
Взаимопомощь как фактор эволюции
Взаимопомощь как фактор эволюции

Труд известного теоретика и организатора анархизма Петра Алексеевича Кропоткина. После 1917 года печатался лишь фрагментарно в нескольких сборниках, в частности, в книге "Анархия".В области биологии идеи Кропоткина о взаимопомощи как факторе эволюции, об отсутствии внутривидовой борьбы представляли собой развитие одного из важных направлений дарвинизма. Свое учение о взаимной помощи и поддержке, об отсутствии внутривидовой борьбы Кропоткин перенес и на общественную жизнь. Наряду с этим он признавал, что как биологическая, так и социальная жизнь проникнута началом борьбы. Но социальная борьба плодотворна и прогрессивна только тогда, когда она помогает возникновению новых форм, основанных на принципах справедливости и солидарности. Сформулированный ученым закон взаимной помощи лег в основу его этического учения, которое он развил в своем незавершенном труде "Этика".

Петр Алексеевич Кропоткин

Культурология / Биология, биофизика, биохимия / Политика / Биология / Образование и наука