Оккульттрегер

– Держи карман шире! – отвечал Сергей с непонятным Прасковье самодовольством. – В нашей-то глухомани! Даже в Пышме больше. А если я крякну внезапно, то не по знакомым шукай, а или в Екабэ едь к Храму на Крови, или в село Николо-Павловское, там, кажется, каждый третий из наших.

– Крякнешь ты, ага, конечно, – сказала Прасковья. – Ты еще всех нас переживешь. Такие живут по сто лет, а если всем назло, то сто двадцать.

– Будто ты подарочек, – ядовито ответил Сергей и мгновенно переключил внимание на Надю: – Можно я окно открою? Ну пиздец, Надюха, ты бы хоть дезодорантом прошлась перед тем, как меня в машину сажать. Ну прямо мертвечиной же херачит от обивки, от всего.

– Открывай, конечно, – спокойно сказала Надя. – Только не простудись.

– Главное, хлеборезку закрытой держи, – посоветовала Прасковья. – А то надуешь флюс, как тогда под моей форточкой. Будешь ходить стонать, нервы мотать, ждать, когда он сам вскроется.

Сергей приоткрыл окно и стал держать нос по ветру.

– Вот ведь ты вредная псина, – не смогла не поддеть его Прасковья.

– И от кого я слышу эти слова? – риторически поинтересовался Сергей. – От серьезной мудрой женщины? Нет же! Какая-то первокурсница надо мной тут шутит. От соседей…

– Отсоседи! – внезапно развеселилась Надя, изображая подростка-гопника, загыгыкала. – Отсоседи, хыхыхы.

– От соседей еще вопросов не получаешь, как ты так помолодела? – перебил Надю Сергей.

– Вот вопрос этот и меня гложет. Ладно соседи. Тебе до линьки больше месяца, как ты собираешься со своим женихом объясняться? – тоже спросила Надя. – Если раньше ты выглядела как бывшая участница программы «Беременна в шестнадцать», то сейчас – что-то запредельное.

– Закрыли тему, – приказала Прасковья, но остаток пути не ехали молча: Сергей и Надя, проявив удивительное единодушие, принялись обсуждать, как Прасковья будет выкручиваться перед своим Сашей.

Бенджамин Баттон всплыл в их разговоре, «Интервью с вампиром», Сергей к чему-то вспомнил анекдот про «Так мы до мышей доебемся». Прасковья только вздыхала, поедаемая слева и из-за спины, Сергей еще и слегка толкался, когда придумывал очередную подколку, называл Прасковью Клодией. Впрочем, всякая шутливость разом слетела с Сергея, когда он попросил остановиться.

И Сергей, и Прасковья строго наказали Наде сразу же уезжать, если из леса выйдет кто-нибудь, кроме них. Прасковья понимала, что Надя не тупая, но последний каламбур поставил это знание под сомнение, да и не вылетела из памяти шуточка, громко сказанная ей в одном из баров Питера во время совместной поездки: «Знаете, какое такси нужно открыть в Петербурге? “Bla-bla-када”», и Наде за эту шутку ничего не было, а вот Прасковью чуть не отмудохали.

Прасковья нацепила на Сергея рюкзак с Наташиной одеждой, обувью и парой полотенец, а когда херувим стал возмущаться, сунула ему и рулон туристической пенки.

Как и сказал Сергей, возле тела Наташи их поджидали два херувима. Хотя о том, что их кто-то поджидает, можно было догадаться по свежей тропинке в глубоком снегу. В конце тропинки была вытоптана небольшая площадка, горел костер. Возле костра спокойно стояли две фигуры.

Жора, он же Гоша, был одет в казацкую форму: в папахе набекрень, в пальто защитного цвета, увешанном разноцветными наградами. Нигде не было видно коня, но в руке Гоши находилась плетка, которой он постукивал по сапогу. Коля был в камуфляже, вязаной черной шапочке, лежавшей у него на темени, будто кипа, на левой стороне груди имелась нашивка «Охрана», справа «Крылатов Н.А.», а на рукаве Прасковья разглядела эмблему, на которой много чего навертел дизайнер, но очевидны были только нож и надпись «Скат-3».

– Красавцы! – насмешливо похвалила Прасковья. – Орлы!

Она обернулась к Сергею:

– Вот видишь, какие дяденьки! Бросишь пить, будешь такую же красивую форму носить! Какая тебе больше нравится?

Несколькими годами ранее эти сахарные херувимы не стали бы ждать, пока Прасковья наговорится, но теперь, имея бесценный опыт общения с оккульттрегерами, не спешили огрести.

Прасковья, впрочем, выделывалась, а все же осторожничала. Бывало, что при таких встречах ей везло находиться в более мускулистом, более натренированном теле, но и тогда какой-нибудь доходяга, с виду – тюкни щелбан, и отправишь в нокаут, – а он толкал плечом, и Прасковья улетала кубарем, дивясь по дороге, какая сила все же запрятана в каждом, даже тщедушном мужском организме.

Небольшое неудобство в драке с херувимами заключалось в том, что все человеческие намерения и мысли были ангелам видны, но помогало это херувимам, только если их били не спортсмены: можно было голову вовремя заслонить от пинка, если оказался на земле; еще можно было себя как-то обезопасить, например обойти агрессивную компанию по неосвещенному участку улицы. Но от поставленных ударов херувимы были, конечно, не застрахованы абсолютно – эти короткие движения обесценивали всякую телепатию.