Окна на запад (СИ)

- Хорошо все… Уедем далеко-далеко… Есть только ты и я, - пьяно улыбнувшись, шумно вздыхает, заметив на белоснежной шее след поцелуя. Так в исступлении кусают.

Здесь был кто-то. Был с ее сокровищем, без нескольких часов приемной дочкой. Тайная тварь. Сходит с ума, подрезая чужую жизнь.

- Катрин… Катрин! - Элис взвизгнула, моментально приподнявшись на кровати, впившись испуганным взглядом в девушку.

Дыхание сразу же сбилось, сердце в горле стучит. Так нелепо еще ни один сон не кончался. И ни одна жизнь.

- Что? Что не так? Я здесь, - придвинулась к герцогине еще ближе и сама дернулась, в собственной левой руке заметив небольшой ятаган. Подарок отца.

- У тебя нож. В руке. Положи, - удивленно и растеряно, от себя же пряча свой страх, шепчет герцогиня.

- Господи… Я… Я… Сама не понимаю, как… И зачем… Господи… Напугала тебя. Прости, - сбивчиво ответила, нервно сжав нож в руке и какой-то стыдливой украдкой положив его на комод.

Алиса перевела дух, раскрасневшись. Мысленно постеснялась себе же задать вопрос, зачем и кому мог понадобиться этот нож в спальне.

- Не помню, как он у меня в руках оказался! Зачем пришла сюда! - Катрин хлопает глазами и громко доказывает свое, сжимая ладонь Элис в своей, вновь и вновь доказывая так, словно это последние слова подсудимого и сейчас вынесут смертельный приговор.

- Не кричи. Голова что-то…- Элис поморщилась, пальцем потирая висок, от чего-то глуповато улыбнувшись, но моментально скрыв это. - Нам всем сейчас тяжело. Папа плохо чувствует себя. Но скоро все будет хорошо.

Сама удивляется своим словам, подавляя с трудом мысль, что их кто-то другой за нее сказал. Или где-то слова эти были написаны. Невольно мурашки по телу. Но сейчас не время вспоминать сон.

- Да. Ты права, - Катрин выдыхает, помолчав пару минут, только сейчас заметив, что девочка обняла ее со спины. Так же преданно, как пять лет назад. И ничего не изменится. Она в этом уверена.

Элис ужасно хочется поделиться своей улыбкой, ужасно хочется рассказать сон. Или не сон. Она хмурится, но все говорит, что сон. Кроме следов поцелуев. Зато их не видит. Что-то держит и заставляет молчать, не говорить самому близкому, от этого сладкое чувство еще сильней, вперемешку с тайной ведь. Вопрос, который мысленно себе задала, помнит. Он портит все. Лучше бы его вообще не было.

- Я люблю Катрин… Люблю… Или нет? - собственный голос в мыслях.

И имя, что дала той незнакомке. Женевьева.

Ее не найти по этому имени, но она и без того где-то внутри, нет желания знать слишком много. Так эта тайна еще сказочней.

- Ты сегодня так хорошо спала, мой ангел, - Катрин и сама удивляется игривости в своем голосе.

Смотрит на личико герцогини, на блестящие радостью глаза, румяные щеки и алые губы. Смотрит, и легко так становится, все страхи тают.

- Погуляем сегодня, - Элис отмахивается, не хочет снова рисковать вспомнить прошлую ночь вслух. - Погуляем, да?

- Какая же ты болтушка! - восклицает Катрин, засмеявшись.

Не выдержала и повалила Алису на постель, играя с ней, щекоча. Комната обретает новые оттенки, герцогиня больше не грустит, не боится вспомнить ночное видение.

- Прекрати… Стой. Хватит! - смеется, вместе со щекоткой ощущая легкие поцелуи в щеки и, наконец, губы касаются губ.

Элис тихо и смешливо замычала, даже не соизволив поддаться и ответить на поцелуй.

- Маленькая,- ласковый шепот и герцогиня ответила на поцелуй, позволила сминать свои губы, углубляя ласку в абсолютной тишине спальни.

“ Я заберу ее. Кто угодно умрет, но не она. Смогу стать для нее приемной матерью, уже смогла. И с нищетой будет покончено, как и с этим тираном, что называет себя ее отцом!”

Неподходящие мысли для поцелуя. Катрин отстраняется первой, погладив Элис по волосам, скрыв хмурую усмешку. Поднялась, вздохнув.

- Ты первая прыгнешь со скалы или изрежешь запястья. - холодный, как лед, голос пронзает все существо Катрин.

Снова в голове шумит, накатившая тошнота раздражает.

- Что? - ей послышалось. Еще один отклик безумия.

Алиса удивленно прислушалась, пожав плечами. На губах остывает поцелуй Катрин.

Тысячи маленьких ядовитых игл прокалывают ледяное тело. Посиневшие вены не выделяют кровь, в них кипит ненависть и страсть убивать, но остается только кусать мертвые губы. Любовь изменяет.

“Никого не хочу беспокоить, сами все решат. Ты меня не увидишь больше.”

Последние слова Элис слышала совершенно отчетливо. Побледнела, подняв голову. Противные звуки капель. Кап. Кап. Кап. С потолка в самом темном углу комнаты медленно капает ржавая вода.

- Пора уезжать, - тихо проговорила Катрин, скрестив руки на груди.

Алиса завернулась в халат, слишком холодно стало. Невыносимый ком в горле, сон кажется правдой. Слишком реально.

- Прости, - одними губами шепчет, одновременно ломая в себе чувство собственной глупости, что говорит с пустотой. Если пустота стала любимой, то она, может, и не пустота вовсе.

“Не люблю… Не люблю Катрин. Я же знаю”, - внутри немая истерика, но не шелохнется даже.