Окна в облаках

Когда Арсений позвонил Тоне через три дня и спросил, могут ли они с Сергеем сегодня вечером приехать, та, конечно, ответила утвердительно. Отложила телефон и почувствовала неприятную дрожь в руках. Ей показалось, что вся ее кожа покрылась мурашками. То, что она затеяла, то, во что это выливается, уже не имеет ничего общего с порядочностью, с благородством и даже с элементарными нормами общения. Тоня не хочет ничего слышать и узнавать. Она не может усугублять тот грех, который уже взяла на душу. Она слишком слаба. Она боится, что лишняя тяжесть просто раздавит ее, превратит в несчастного, неуверенного человека. А это произойдет, если ей скажут, что она своим идиотским рассказом-шуткой нанесла непоправимый удар другому человеку, пусть даже и не самому приятному.

Но участие Арсения с Сергеем, их потраченное время, желание помочь ей – это тоже состоявшийся факт, и Тоня отказаться уже ни от чего не может. Нельзя на этом этапе дать отбой и проявить себя неврастеничной и манерной дамочкой. Если что-то и заслуживает благодарности на свете, то это работа. А Сергей с Арсением работали.

Поэтому Тоня посмотрела на часы, затем проверила содержимое холодильника и занялась приготовлением американского мясного пирога, завернутого в сырокопченый бекон. На приготовление требуется как раз часа полтора. Давно собиралась сделать такое блюдо. Вот случай и подвернулся. Два голодных сыщика едут к ней после дела.

Раздался звонок, Антонина храбро шагнула, чтобы открыть дверь в мир неуправляемых гроз и бесконтрольных неприятностей.

Сначала она выслушала доклад, посмотрела снимки и документы, затем все ужинали, гости хвалили кулинарный талант хозяйки. А вокруг стола весело носился Степа с собачьим лакомством в зубах, подаренным Сергеем, и от избытка чувств временами толкал свое сокровище в руки людям, не выпуская его из зубов.

Тоня смотрела на это мирное застолье, на себя в окружении милых, дружелюбных людей и родной собаки, и ей казалось, что это кадры фильма, а в голове билась фраза: «Как до войны». То, что она сегодня узнала, меньше всего вязалось с покоем и удовольствиями. Но ей никто ничего не навязывал, сама захотела, а теперь попробуй – избавься от этого чужого бедлама.

Сергей начал свой доклад со снимков из дома Арины. Чудовищный, сумасшедший беспорядок. Неопрятная женщина с угрюмым лицом в багровых кровоподтеках – это мама Арины. Они постоянно дерутся, нападает дочь, мать вызывает полицию… Соседи пишут заявления об оскорблениях, нападениях. Инциденты со скандалами на улице, в магазинах, когда Арина бросалась на обычных прохожих, которые имели неосторожность как-то задеть, обидеть ее. Вот дело, по которому состоялся суд. Арина на своем «Фольксвагене» на большой скорости въехала в людей на автомобильной стоянке. К счастью, тяжелых последствий не случилось, но травмированные были. Полиция ее попросила выйти из машины, она отказалась, сопротивлялась, покусала полицейского. Фото из участка – воспаленное, оскаленное лицо, на скуле ссадина, нос разбит, что, видимо, явилось последствием сопротивления полиции. Суд дал ей год за хулиганство, адвокат добился условного срока.

А в промежутках – это интеллигентная семья. Мать – учительница, Арина – художница, в доме книги и пианино. Впрочем, вот фото сожителя, мрачного типа, с судимостями, который зарабатывает перекупками и распространением наркотиков. Это тот самый «муж», которого во всех соцсетях Арина называет космическим конструктором, востребованным во всех странах экспертом.

– Что это? – спросила Тоня. – Шизофрения? Паранойя?

– У нее нет психиатрического диагноза, она и на учете не стоит, – сказал Сергей. – Во время обострений ее забирает в свою психушку двоюродная сестра. Она главврач. Пошла на контакт: сказала, что Арина по всем параметрам и тестам психически здорова. Просто такой тяжелый, неуправляемый характер. Но это не причина, чтобы ставить на ней клеймо диагноза, залечивать до состояния овоща и перечеркивать возможность возвращения к нормальной жизни, в которой она успешно реализуется.

– А что это? – показала Тоня выписку из онкоцентра.

– Я нашел в соцсети откровения Арины на тему онкологии, – объяснил Сергей. Якобы у нее обнаружили образование в мозгу, обследовали, затем выписали, потому что оно неоперабельное. «Но я не распустила слюни и сопли, как другие. Я сразу написала завещание, чтобы в случае смерти мои органы отдали нуждающимся. Я этим и живу – думаю о людях, которым всегда можно помочь». Так написала она там.

– Боже, даже не знаю, как реагировать…