Окно в доме напротив

– Что ж, рад, что ты прислушался к моим доводам. Вот мой вопрос, смертный. Выбирай, что ты хочешь больше, выбирай честно и искренне, дабы выбор твой шел от самой души. Вопрошая, я предлагаю тебе на выбор три варианта ответа: хочешь ли ты беспримерной любви, что зажигает в небе звезды и сердца великих поэтов, или богатства, равного которому нет ни у кого на земле, или мудрости, ни с чем не сравнимой в этом мире? Выбирай, человече, и выбор останется с тобой до конца дней твоих.

Молодой человек сел, потупился и молчал так долго, что Азаилу стало уже казаться, что он снова заснул. Но нет, испытуемый, наконец, поднял голову и, воззрившись на небесного гостя, медленно произнес:

– Вот что я тебе скажу, ангел. Я не выберу любовь, что зажигает сердца поэтов; они, в нашем обществе стали существами столь же мифическими, как ты, например. Что же до самой любви, то ложью будет сказать, что с милым рай и в шалаше, если мне случаем не подфартит с богатой невестой. А на большее, чем этот однокомнатный шалаш, – при этом молодой человек обвел комнату рукой, – у меня нет ни средств, ни возможностей. Я бедный студент, приехавший в самый дорогой город страны, если не мира, и с трудом пытающийся свести концы с концами. А ты предлагаешь мне содержать и любимую и неизбежно возникающих плодов любви – наших будущих детей. Но даже если моя невеста окажется богатой, как яд на меня будут действовать собственные мысли: а любит ли она меня так же как я? – ведь ты, ангел, ничего не сказал об этом. Что если это прихоть богачки, могущей позволить себе все – в том числе и передумать в любой момент. А ведь в последнем случае мне действительно останется только пойти в Петрарки.

Я не выберу и богатства, ангел. Это предложение по нынешним временам и вовсе смешно: когда бедный студент, без гроша за душой, за час становится магнатом. В сей же миг моей персоной заинтересуются все, от налоговой полиции, до организованных или неорганизованных преступников. И в итоге я в лучшем случае разделю участь иных самых богатых людей нашей страны – окажусь в «Матросской тишине».

Не выберу я и мудрость. Я и так слишком хорошо познал мир, чтобы содрогаться всем телом от одной мысли о его чудовищном убожестве и несчастиях, злодеяниях и пороках, что сотворены за тысячелетия существования нашей цивилизации. Ты же предлагаешь узнать их досконально – скажи, разве кто способен выдержать подобное? Ответь, ангел, если я узнаю подлинную картину мира, разве я смогу жить с ней?

И вот что я отвечу тебе, крылатый посланец небес: я ничего не хочу выбрать из предложенного тобой, моего ума хватает, чтобы именно так ответить на твой вопрос. А посему не смотри на меня такими круглыми глазами, а лучше убирайся подобру-поздорову и доложи своему начальнику, что я не могу сделать выбор и считаю это лучшим из всех предложенных вариантов. Одно жаль, – добавил студент после недолгой паузы, – что ты отвлек меня от матана, ведь мне еще зубрить и зубрить.

И снова уткнулся в книги.

Азаил долго не мог придти в себя, чтобы вразумить испытуемого; бродил по комнате и шуршал крылами. Наконец, решился:

– Послушай, я скажу тебе кое-что. Обладая великой мудростью ты мог бы обойтись без зубрежки, гм… матана вовсе. Ибо познал бы его единомоментно – от альфы до омеги – разом и на всю оставшуюся жизнь.

Испытуемый поднял голову.

– Ты все еще здесь? Я давно велел тебе убираться и не портить мне настроения перед экзаменами. На кой, спрашивается, сдался мне матан в обычной жизни, я забуду его сразу после того, как сдам экзамен. Ибо никогда в будущем не будет у меня такой надобности, чтобы знать хотя бы единственную теорему или лемму из этого предмета.

Ангел тяжело сел на подоконник.

– Но прости, тогда я не понимаю, зачем тебе…

– А вот на этот вопрос тебе никто не сможет ответить. Поскольку по выбранной мной два года назад специальности – конструирование радиоэлектронных систем и устройств – я никогда не буду работать; полагаю, что с нашего курса все поступят таким же образом.

– Но почему?

– Да потому, ангел, что эта специальность никому давно не нужна. А нужна всего лишь корочка о высшем образовании в старейшем из университетов страны. С ней, этой корочкой, мне будет много проще устроиться на хорошую работу, которая никоим образом не связана с предметами, которым меня обучают. Важны не знания, важен диплом. А если б я действительно жизнь отдал матану, то ныне влачил бы жалкое существование величайшего из мудрецов, до которого нет дела государству, которого презирает жена, и над убеждениями которого смеются соседи.

– Выгляни в окно, ангел, – продолжил молодой человек, – посмотри, куда тебя занесло, а потом уже задавай свои дурацкие вопросы. Выгляни, – снова настойчиво повторил студент, и Азаил не мог противиться его словам. И высунувшись из окна общежития, выглянул на залитый неоном реклам город.