Окно в доме напротив

Последнее его задание «сверху» не было ни сложным, ни примечательным, подобных поручений Азаил получал за последние пять веков немало. Но исполнял он их с каждым разом все хуже, откровенно ленился и разве что не бастовал. Перспектив на той работе не было уже никаких, а обструкции устраивались по малейшему поводу. В таких условиях даже ангел начнет портачить. Или не укладываться в крайние сроки, что приводит к новому нагоняю. Что только вредит работе, что приводит…. Думаю, нет нужды продолжать.

В последний раз Азаилу поручили разыскать одного молодого человека, подающего надежды на попадание «наверх», как ни прискорбно, довольно скором. Впрочем, прискорбно это может звучать для нас, грешников, цепляющихся за земную юдоль именно потому, что небеса нас могут интересовать разве что с астрономической точки зрения. А вот тот молодой человек, вероятно, уже мог увидеть кущи. Правда, ему в тот момент было не до подобных мысленных экзерсисов; он и понятия не имел, что «наверху» кто-то подвел черту под его существованием, утвердился в благочестии и богобоязненности и решил подвергнуть почетному испытанию, которое должно утвердить высокие претензии сего смертного. А с целью этой проверки послать ангела, долженствующего задать один-единственный вопрос молодому человеку и подождать с ответом в течение разумных пределов времени, скажем, двух-трех минут. После этого испытание будет считаться завершенным, итог подведенным, а сроки отправки молодого человека на небеса окажутся совсем скорыми.

Для выполнения задания под руку подвернулся Азаил. Ему выписали наряд и отправили на землю. Как рассказал мне мой крылатый собеседник, еще в небесной канцелярии, заполняя необходимые формы, он восьмым чувством ощущал, что поручение это выйдет ему боком – а восьмое чувство, надо сказать, его ни разу не подводило.

Азаил получил подробные инструкции, расписался в книге прихода, запихал все полученные разрешительные и разъяснительные бумаги под подол хитона и слетел на грешную землю. В той стране, где проживал испытуемый, было лето, и жаркое, а потому Азаилу пришло в голову не бродить по коридорам в поисках номера семьсот сорок три, а сразу влететь в нужное окно. Сказано – сделано: Азаил впорхнул ласточкой в комнату и немедленно затормозил, беспокойно хлопая крыльями. К его вящему удивлению все сразу же пошло не по предначертанному плану. Дело в том, что Азаил должен был явиться к молодому человеку во сне и там спокойно его вопрошать и получать ответы, а затем, стерев всю информацию из памяти испытуемого о посещении того ангелом, улететь обратно. Однако, молодой человек, вместо того, чтобы видеть седьмой сон, сидел за столом, вцепившись в голову обеими руками, дабы она не упала на разложенные вокруг рукописи, учебники и методические пособия и красными от бессонницы глазами читал сразу из нескольких справочников, изредка отрывая руку от головы, чтобы сделать мету ручкой в самой толстой из тетрадей. Затем он снова подпирал утыкающуюся носом в стол голову и продолжал с поразительным упорством читать груду книг. На довольно шумное явление ангела он, занятый своей работой, не обратил ни малейшего внимания, что для последнего было более чем странно. Азаил попросту опешил и с минуту решал, что ему делать. Но сразу отвлечь от работы молодого человека не удавалось: ни покашливанием ни пошаркиванием, ни поскребыванием ногтями по стенам. А прямо беспокоить студента ангел не решался – да и не положено по инструкции, чтобы небесное создание трясло смертного за рукав, дабы привлечь к себе внимание.

По счастью проблема разрешилась сама собой. Когда, в очередной раз, неподъемная голова студента все-таки свалилась на стол, молодой человек вздрогнул, встряхнулся – и узрел прямо перед собой Азаила.

– Чего надо? – скрипучим голосом спросил студент. И неожиданно прибавил: – Пива больше нет.

Азаил неоднократно слышал об этом, крайне популярном среди смертных, напитке, однако не пробовал его и потому не понимал, что так притягивает в нем человеков. Так что я не вижу ничего удивительного, что, вылетев с небес, он первым же делом вспомнил о своем давнем намерении. А едва увидел меня с бутылочкой, именно поэтому спикировал на мой подоконник. Впрочем, на этой версии я настаивать не буду.

В момент же нашей первой встречи, впервые в жизни опустошив бутылку портера, любовно заготовленного мною на вечер, и немного отдышавшись, Азаил глубокомысленно заметил:

– Теперь я начинаю понимать ваше пристрастие к пиву. Пребывание ваше в земной юдоли столь же кратковременно, что и нахождение этого напитка в ваших организмах – неудивительно, что всем прочим, вы предпочитаете тот напиток, что более всего напоминает вас самих.

А в тот поздний вечер, еще не постигнув всей глубочайшей сути пива, Азаил, в ответ на замечание молодого человека просто молча таращил глаза, но затем, спохватившись, и вспомнив о своей миссии, покачал головой, в несколько слов обрисовав молодому человеку свое появление.