Окно выходит в белые деревья...

Не понимать друг друга страшно —
не понимать и обнимать,
и все же, как это ни странно,
но так же страшно, так же страшно
во всем друг друга понимать.

Тем и другим себя мы раним.

И, наделен познаньем ранним,
я душу нежную твою
не оскорблю непониманьем
и пониманьем не убью.

1956

«Со мною вот что происходит…»

Б. Ахмадулиной

Со мною вот что происходит:
ко мне мой старый друг не ходит,
а ходят в праздной суете
разнообразные не те.
И он
            не с теми ходит где-то и
тоже понимает это,
и наш раздор необъясним,
и оба мучаемся с ним.
Со мною вот что происходит:
совсем не та ко мне приходит,
мне руки на плечи кладет
и у другой меня крадет.
А той —
            скажите, Бога ради,
кому на плечи руки класть?
Та,
         у которой я украден,
в отместку тоже станет красть.
Не сразу этим же ответит,
а будет жить с собой в борьбе
и неосознанно наметит
кого-то дальнего себе.
О, сколько нервных
                                и недужных,
ненужных связей,
                               дружб ненужных!
Во мне уже осатаненность!
О, кто-нибудь,
                       приди,
                                      нарушь
чужих людей
                    соединенность
и разобщенность
                                   близких душ!

18 марта 1957

«Я товарища хороню…»

Я товарища хороню.
Эту тайну я хмуро храню.
Для других он еще живой.
Для других он еще с женой,
для других еще с ним дружу,
ибо с ним в рестораны хожу
Никому я не расскажу,
никому —
            что с мертвым дружу.
Говорю не с его чистотой,
а с нечистою пустотой.
И не дружеская простота —
держит рюмку в руке пустота.
Ты прости,
                   что тебя не браню,
не браню,
                     а молчком хороню.
Это что же такое,
                                  что?
У меня не умер никто,
и немного прожито лет,
а уж стольких товарищей нет.

Май 1957

«О, как мне жаль вас — утомленные…»

В. Сякину

О, как мне жаль вас — утомленные,
во времени неощутимые
герои неосуществленные
и просто неосуществимые!

Иные, правда, жизнью будничной

живут, не думая о подвиге,
но в них таится подвиг будущий,
как взрыв таится в тихом порохе.

О, сколько тихо настрадавшихся,

чтоб все — для взрыва напроломного!
Но сколько взрывов нераздавшихся
и пороха непримененного!

Я не хочу быть ждущим порохом —

боюсь тоски и отсырения.
Вся жизнь моя да будет подвигом,
рассредоточенным во времени!

23-24 июля 1957

«Пахла станция Зима молоком и кедрами…»