Око флота

— Есть, — прокричал Дринкуотер человеку, закутанному в черный плащ, с которого потоками стекала вода. И остался размышлять над опасностями невидимой скалы Вулф. Этот одинокий риф, наряду с Эддистоном, являлся самым страшным кошмаром для моряков у южного побережья Англии. Даже в спокойные дни волны постоянно перекатываются через него, и только в 1795 году была предпринята первая неудачная попытка установить на нем маяк. Но при первом же шторме конструкцию снесло, и сменилось еще поколение прежде чем на этом опасном утесе был установлен, наконец, постоянный навигационный знак. Рассказывали, что при определенных погодных условиях подземные пещеры издают воющий звук, который и дал скале ее имя, но в ту ночь ничего не было слышно кроме рева ветра и скрипа корпуса яхты, идущей на зюйд-зюйд-вест.

Еще до наступления темноты Паултер распорядился взять на громадном полотнище грота четыре рифа. Капитан не торопился, поскольку его задачей было лечь в дрейф у Силли и понаблюдать за маяком св. Агнессы. Именно с этой целью Кэлверт прибыл сюда из Лондона.

В две склянки Дринкуотер приготовился к повороту на левый галс. Перед тем как отдать команду, он отправился вперед, посмотреть на передние паруса. Стаксель был зарифлен, а далеко на бушприте летучий кливер трепетал под напором бури. Дринкуотер знал: для того, чтобы уравновесить огромный грот требовалось выносить кливер как можно дальше на бушприт. Мичман наблюдал, как последний пронзает хребет волны, тогда как нос еще только сходит с волны предыдущей. Носовая фигура стоящего на задних лапах льва скрылась в пене, хлынувшей из-под уверенно рассекающего воду форштевня куттера. Натаниэль вернулся на корму, командуя вахтенным занять места, посмотрел на компас, потом поднял глаза на флаг Кэлверта, натянувшийся под напором ветра так, словно его сделали из дерева. Двое матросов склонялись над мощным румпелем.

— Переложить руль! — крикнул он им возбужденно.

Крен яхты уменьшился, она выпрямилась, паруса ее бешено захлопали. Корпус приподнимался и опускался в такт налетающим волнам.

Дринкуотер закусил губу. Яхте требовалось время, чтобы пересечь линию ветра, но ее экипаж хорошо знал свое дело. Собственно, его приказы требовались скорее для его собственного удовлетворения, чем для управления судном. Когда судно увалилось под ветер, крохотный летучий кливер заполоскал, потом напор ветра наполнил его, воздействуя тем самым на мощный рычаг в виде бушприта. Куттер развернулся на пятачке, грот забрал ветер, потом заработал стаксель. Наконец пришла очередь штормового кливера, он захлопал, словно орудийные залпы, пока натяжение подветренного шкота не усмирило его. Куттер помчался на северо-запад, и Дринкуотер с облегчением вздохнул.

В таких условиях нечего было и мечтать свериться с картой. Палубу постоянно заливали потоки воды, и казалось, что две шлюпки, принайтовленные на миделе, по своей воле плывут по палубе. Примерно через час паруса вдруг заполоскали. Сразу несколько человек закричали, что ветер меняет направление.

— Не упускать ветер, — проревел Дринкуотер рулевым, и до него долетел слабый ответ:

— Есть, сэр, но это значить пойти на север, сэр.

Дринкуотер одернул себя, что это не военный корабль, и ответ рулевого не отказ подчиниться, а важное сообщение.

На север. Он потряс головой, стараясь вытрясти усталость и излишки кэлвертовского портвейна. С учетом идущего на восток течения и дрейфа он может посадить корабль на Вулф-Рок! В животе у него зашевелился комок страха, но мичман старался прогнать его, напоминая себе, что вся скала занимает площадь не большую, чем палуба куттера. Каковы их шансы попасть именно в эту точку?

Рядом с ним возникла фигура. Это был Паултер.

— Послушай-ка шкаторину, сынок. Вулф доставит тебе хлопот, — замечание звучало не как вопрос, а как констатация факта. Камень упал с души Дринкуотера. Ум его прояснился, и он снова обрел возможность думать.

— Вы хотите, чтобы я снова лег на другой галс, капитан, и взял западнее, сэр?

Паултер посмотрел на освещенный тусклой лампой компас. Дринкуотеру показалось, что по губам капитана пробежала едва заметная улыбка.

— Это было бы неплохо, мистер Дринкуотер.

— Есть, сэр.

Несколько часов спустя яхта прибыла в Хью-Таун, где простояла несколько дней. Кэлверт и Паултер отправились на маяк, а команда доставила туда на шлюпках несколько кулей угля для поддержания огня.

Через десять дней после выхода из Плимута Кэлверт счел миссию выполненной, и по возвращении с последней поездки на маяк Дринкуотер стал свидетелем его разговора с Паултером.

— Отлично, Джонатан, — сказал Кэлверт. — Сегодня ночью мы еще понаблюдаем за огнем, а с рассветом уходим. Из Фалмута я с почтовыми отправлюсь в Лондон, а вы пойдете дальше на восток.

Стоило Кэлверту упомянуть про Фалмут, как Дринкуотер потерял интерес ко всему иному. Слово «Фалмут» означало «Элизабет».