Око силы

А наутро, солнце светило так ярко и чисто, и мир был такой тихий и умытый. И люди всю первую половину дня были тихие и торжественные. И снова мои расспросы взрослым – что за праздник был вчера и какой же он был красивый! А бабушка сказала – так праздник-то сегодня. Вчера это были предпразднества, предвкушение и радость перед сегодня. А сегодня вот он сам. Мне показалось это нелепым - вчера было так весело, а сегодня тишина, какой же это праздник. Но Гелиос был такой красивый и ласковый, мир такой чудесный. И в меня тоже проникла эта светлая и тихая радость. Красивое человечески- божественное чувство. Со второй половины дня стали появляться улыбающиеся люди. Умиротворение можно было просто обнять.

Но вы знаете, так мне и не довелось узнать, что это был за праздник. На следующий год, как только началась весна, взрослые не знали, куда деться от моих расспросов, когда же, когда же, но на меня смотрели взглядом «отстань, ребенок». Про мои напоминания про птушечек, она говорила: «Каких тебе птушечек надо? Я и делать их не умею». Я - к деду, но он улыбался и молчал. Мне говорили разные варианты, что я не так помню, выдумываю, в общем, все то, что говорили в подобных случаях взрослые вам, и то, что сейчас вы говорите своим детям, на их волшебные переживания.

Не знаю, что за ветку мультиверса довелось мне осознать в тот год. Это самое логичное объяснение. И какое красивое – то есть, есть ветка, где люди празднуют какой-то весенний языческий праздник. В моей памяти сохранился лист календаря с датой. Я и сейчас вижу картинку календарного листа перед мысленным взором. День веселья был – двадцать пятое апреля тысяча девятьсот восемьдесят шестого года. А Праздник Умиротворения – двадцать шестого апреля. Да, в день всемирно известной катастрофы. Привязка, конечно, но это важное воспоминание, поэтому я вставляю его в эту историю.

Сейчас у нас весна, и мы обедали на улице. Что-то вроде пикника на лужайке у дома. И почему-то именно сегодня день был такой же, светлый и чистый, как после праздника. Пьем «Око силы», что еще пить в такой день?

И снова я чувствую интерес Демона ко мне. Мужской интерес. Если это почувствует моя Подруга, ей будет больно. Она и так каждую секунду боится, что все кончится. Больше тянуть нельзя. Я иду за кипятком, и зову его с собой.

Он хищно направляется за мной. Весна, что ли, ему на мозг надавила, досадливо думаю я. А может, все, вообще, не так. Может, сливаясь все вместе в одну семью, так проявляется его немужская, а человеческая любовь ко мне? Ведь близость это просто обмен красотой друг друга. Может, ему просто хочется моей красоты, и ничего инстинктивного тут нет. Как бы то ни было, я считаю, что пора объясниться.

- Да? – Демон взял чайник и прислонился к косяку летней кухни. Красивый мужчина, конечно.

- Ты чайник-то поставь, ошпаришься, - советую я, садясь на лавку.

Он усмехнулся, но послушался. Я злорадствую и ничего не могу с собой поделать. Моя интеллектуально-циничная едкость никогда не дает мне шанса, не долбить людей ошарашивающими новостями по голове. Он уверен, что я признаюсь ему в каких-то романтичных чувствах. А я сейчас и признаюсь. И не только в своих. И не только в чувствах. Но он точно не ожидает это услышать.

- Я – мужчина, - говорю я.

Он еще продолжает улыбаться, но я уже вижу в его глазах, что до мозга дошли мои слова.

- Да, Бабочка… - начинает он удерживать свою стройную систему мира.

- Нет, я не лесбиянка, я – мужчина, - выбиваю я основание из-под его башни.

Он ведет головой, пытаясь отмахнуться. Я спокойно жду, мне-то что? Никакая его реакция не изменит реальности.

- Я не сменил пол с женского на мужской до сих пор, потому что слишком ленив, и все это время мне не было нужды это делать, моя жизнь была одинокой, – продолжаю я, переходя на мужской род в речи. За эти годы я наловчился строить предложения так, чтобы род в них не участвовал. Если вы читаете эту историю на языке, который не имел рода глагола, например, на английском – то для вас это не имеет значения, для тех же, у кого в языке есть род, а к ним относится и мой родной язык, это понятная сложность. Если же вы читаете эту историю на языке, которая подразумевает род – вы, наверное, заметили, этот мой навык.

Он улыбается, приглашающе ждет, что я скажу, что это шутка. Какие уж тут шутки. Демон присаживается на лавку рядом.

- То есть, ты?..

- Да, транссексуал.

- Ладно, – кивает Демон, – а Бабочка знает?

Я пожимаю плечами.

- Думаю, да. Но мы вернемся, и я скажу ей тоже.

- Ладно, – снова повторяет Демон, – и ты не спишь с мужчинами? Поэтому ты отвергала… отвергал… мои ухаживания?

- Нет, не поэтому. Мне повезло, я смог понять женщин, так сказать, на своей шкуре, потому что я рос в женской среде, и воспитывался в ней, при этом сознание у меня мужское. И я знаю, как может быть больно женщине, если ее возлюбленный смотрит на кого-то другого.

Он долго на меня посмотрел. Никаких сомнений – он понял. Я отвечаю спокойным взглядом.

- О… так он… он тоже?.. В смысле, она? – это он про мою подругу.

- Да. Твой любовник – женщина.

Демон долго выдохнул.