Око вселенной

Саркел усмехнулся, но тотчас же сделался серьезным. Восторг и благоговение монаха были неподдельными. Оказалось, что не только у Пандуса, но и у всех без исключения на шею были надеты крестики. Женщины окняженного села посчитали, что после всех невероятных событий, обрушившихся на их быт и головы, Христианский Крест и обретшая на нем всесилие Истина в лице Иисуса Христа остаются наиболее устойчивыми и наиболее надежными средствами защиты от беды в пространстве взорванного в них и вокруг них времени.

Несмотря на то, что в брошенном нахапетовцами прошлом будущем прошел год в настоящем уже отломили и съели от каравая времени десятилетие…

— Я передумал, — улыбнулся Улыбчивый и пошел навстречу вошедшей в зал Малышке. — Сергей войдет в историю мира без титула «Убийственный». Я определю…

— Я, — мягко перебила его Малышка, — лучше я определю ему новый титул. Не возражаешь?

— Нет, — поцеловал князь руку княгине. — Как я могу возражать против того, что мы будем называть его Сергеем…

— Мама, — перебил Улыбчивого вбежавший в тронный зал мальчик, — я теперь эксплуататор проклятый, мне это дядя Горюхин сказал, правда, красиво?

— Горюхин? — Князь, побелев от злости, быстрым шагом подошел к окну, с треском распахнул створки и громким голосом позвал: — Горюхин!

Бывший прапорщик и бывший заведующий нахапетовским ДК Горюхин теперь заведовал продовольственно-хозяйственной частью княжеского подворья, то есть был ключником. Он стоял во дворе и принимал от прибившегося под защиту князя большого патриархального семейства волхователей из Хазарии конскую сбрую для боевых коней княжеской дружины. Услышав зов князя, он быстро присел за телегой и под удивленные взгляды данников, не разгибаясь, побежал в сторону хозяйских построек, недавно отстроенных в дальней части двора.

— Вижу! — крикнул Улыбчивый. — Стоять! Революционер чертов, а ну-ка, быстро ко мне двигайся!

Горюхин выпрямился и уныло, еле передвигая ноги, поплелся на княжеское крыльцо.

— Холодную дать не могу, — предупредил Улыбчивый Горюхина. — Оброчники вот-вот косяками потянутся. Остаются только розги. Иди к Сурову, скажи, чтобы тебя выпороли по третьей категории.

Став князем, «Солнечный убийца» познал таинственность. С подданными обращался строго, но справедливо. За десять лет произошло много событий, не имеющих разумного объяснения, но Малышка и Улыбчивый делали все возможное для того, чтобы странное время, клубящееся над Нахапетовым, выглядело обычным и естественным для десятого века событием. Нахапетовцы уже привыкли к этому.

— По третьей нельзя, князь, — шмыгнул носом Горюхин. — Обездвижусь, работать некому будет. А княжичу, — глаза Горюхина затуманились умилением, — я объяснил суть единственно верного на Земле ленинского учения. Так он, постреленок, звезда наша ясная, — всхлипнул от преданности и любви бывший прапорщик, — сразу охватил его свои умом и сразу вывел, что он, сеет наш Сережа, и есть тот самый эксплуататор проклятый.

Улыбчивый сменил гнев на милость. Горюхин был незаменимым завхозом.

— Иди и скажи, пусть десять хлыстов на ночь отпустят, а утром чтобы уже на службе был.

— Десять ладно, — согласился с князем ключник. — Десять — это даже полезно. А вот, — Горюхин посмотрел через распахнутые ворота подворья на дорогу, ведущую к воротам крепостного вала вокруг села, — кажется, еще кто-то прибыл. На данников не похожи, — задумчиво проговорил он. Вдруг лицо его озарилось догадкой. — А-а, кого-то полонили. Так что, князь, мне ведь не только дань, но и трофеи принимать нужно. Что скажешь?

— Ладно, — махнул рукой «Солнечный убийца», глядя на приближающиеся под конвоем повозки, — иди к черту. Десять ударов будем считать условными. Еще раз при юном князе Ленина вспомнишь, я для тебя персональный ГУЛАГ здесь устрою.

К тому времени, когда князь и княгиня Нахапетовские встречали Теоктиста Бранковического в своем дворце на берегу Азовского моря, а заодно и ожидали нападения на их княжество объединенных языческих сил печенего-половецко-славянской направленности, князь Святослав уже отдал богу весны и лета Яриле душу, а вокруг киевского престола шла обычная свара между наследниками…

Окутывающее нахапетовскую аномалию комбинированно-уплотненное время наложило на десятый век столько нестыковок и загадок для будущих историков, что каждый житель нынешнего 21-го века должен отчетливо понимать, что, начиная изучать историю по учебникам, он уподобляется человеку, которого легче застрелить, чем объяснить разницу между унитазом и флорентийской чашей из родникового фарфора в Эрмитаже.

…К этому времени древлянский Олег, сын Святослава, был убит, а взбешенный словами Рогнеды, дочери полоцкого князя Рогволда, Владимир, с варяжскими наемниками, пришел с войной к брату своему Ярополку, по дороге убив Рогволда и приобщив Рогнеду к исполнению супружеских обязанностей именно с ним, напомнив о ее неосторожном высказывании:

— Ты не хотела разувать сына рабыни, теперь тебе придется рожать от него детей.