Око за око

Пророки осуждали эти злоупотребления, потому что видели в них угрозу заветным отношениям из–за их влияния на богатые семейства. Семья особо подчеркивается в таких текстах, как Mux. 2, 1–3.8–9; 7, 5–6; и Ис. 5, 8–10. Если… опыт отношений с Богом передавался семейным ячейкам Израиля (подобно тому, как земля передавалась в неотчуждаемую собственность), тогда социально–экономические силы, уничтожавшие землю этих семей, неизбежно разрушат и отношения народа с Богом. Богословие Израиля было укоренено в социально–экономической основе их родовой структуры и землевладения, и именно эту основу разъедала коррупция. Тесная связь между социальными и экономическими сферами и богословским самоопределением Израиля направляла протест пророков против этого зла. Этой связью и была семья.[291]

Эсхатологическое ожидание — будущее семьи

В нескольких пророческих видениях будущего мессианского века, которые обычно включают не только восстановление народа Божьего, их безраздельное послушание Богу, наслаждение его благословением, а также обновление творения и его изобилия, семья занимает заметное место. Новое творение, описанное в Ис. 65, 17–25, будет местом, в котором семьи защищены от детской смертности, а плод семейного труда не будет уничтожен, принося чувство разочарования.

Семья в литературе мудрости

Семейные отношения являются одним из главных вопросов, которые беспокоили мудрых мужей и жен Израиля.

Благополучная семья

В Книге Притчей считается, что семейные отношения имеют первостепенную важность для тех, кто желает поступать мудро и жить хорошо. Вступительный совет, сразу после пролога (Притч. 1, 1–7), отражает пятую заповедь о почитании родителей (Притч. 1, 8–9), и развивается вновь и вновь на протяжении всей книги. Подобным образом и отражение седьмой заповеди — чистота брачных отношений — ревностно поддерживается серьезными предостережениями против прелюбодеяния (Притч. 2, 16–19; 5, 1–23; 7, 1–27). Знаменательно, что в случае с прелюбодеянием сутью предостережений является бедствие, которые оно приносит семье человека — не только из–за общественного позора, но также из–за утраты положения в общине завета, которое может быть результатом потери имущества семьи (Притч. 5, 9–14). И наоборот, заметна похвала добродетельной жене. Книга достигает кульминации в похвале мудрости, рисуя портрет не мудрого мужчины, а мудрой женщины — добродетельной жены в Притч. 31, 10–31. Безусловно, описание говорит не только о самой женщине, но и о некоторых чертах идеального израильского дома и семьи. Такой дом, по мнению израильтян, должен быть не только местом благословения и безопасности для мужа и детей, но также источником гостеприимства и щедрости для нуждающихся.

Неблагополучная семья

Особенностью ветхозаветной литературы мудрости является то, что она включает элемент самокритики, своего рода литературную и богословскую деконструкцию некоторых сильных и позитивных утверждений Книги Притчей и, можно было бы добавить, идиллического изображения сексуальной любви в браке в Книге Песни песней Соломона.

Книга Екклесиаста исследует теорию о том, что богатство — добрая вещь, потому что его можно передать своему сыну и наследнику. Но что, если этот наследник — глупец, который промотает все, над чем вы трудились? Да и будет ли честно, если он получит даром то, ради чего вы проливали пот, а лично он не трудился (Екк. 2, 18–23)? Но и быть одержимым работой ради себя самого, не имея наследника, — ничем не лучше (Екк. 4, 7–8). Но ведь даже если вы все еще убеждены, что копить богатство, чтобы передать его дальше, — добрая вещь, несчастный случай может отнять его, так что вы покинете этот мир таким же нагим, каким пришли в него (Екк. 5, 13–15). И хотя радости брака сами по себе ценны и должны почитаться даром от Бога, но действительно ли они имеют высокое значение в виду мрака смерти, ожидающего нас всех (Екк. 9, 7–10)? Опыт отношений автора с противоположным полом, судя по всему, не имеет и такого утешения (Екк. 7, 28).