Околдованная

Спускаюсь по лестнице к комнате Сибил. Нерон следует за мной по пятам. Замечаю косые взгляды нескольких ведьм в коридоре, и у меня создается впечатление, что уже ходят слухи о том, что именно меня подозревают в недавней череде убийств.

Мысль о том, что сестры по Ковену отвернутся от меня, ужасает. Ведьмы почти никогда не подвергают других гонениям – ведь мы сами слишком часто оказывались гонимыми. Но даже у нас, ведьм, есть свои пределы. Остается только гадать, насколько близко подошел к ним Ковен…

К тому же, возможно, некоторые из ведьм, рядом с которыми я живу, могли участвовать в том колдовском круге. Еще одна ужасающая мысль.

Добравшись до двери Сибил, слышу, как она что-то бормочет по ту сторону.

Стучу. А когда она не отвечает, просто поворачиваю дверную ручку.

Конечно, технически врываться вот так в чью-то комнату невежливо, но, опять-таки технически, Сибил постоянно проделывает это со мной.

Кроме того, когда мы виделись в последний раз, я сбежала от нее с мохито в руке, пытаясь сохранить все свои секреты.

Но я больше не могу.

Вхожу в комнату подруги и вижу Сибил, сидящую в начерченном мелом круге. Мягкие сиреневые струи ее магии обвивают ее, продолжающую негромко произносить какое-то заклинание. По краям круга расставлены горящие свечи; трепетные язычки огня мерцают в такт голосу Сибил.

Все это опять напоминает мне о моих пылающих книгах и злобном ликовании Мемнона. Глубоко вдыхаю, пытаясь держать себя в руках.

На другой стороне комнаты, на бюстике девушки в вуали, до которого почти добрались буйные лозы комнатных растений, сидит сипуха Сибил Мерлин.

Я присаживаюсь на кровать подруги, Нерон принюхивается, повернув голову к чужому фамильяру.

– Даже не думай, – шепчу я ему. – Я превращу тебя в тритона, если ты хотя бы облизнешься в направлении Мерлина.

Нерон мрачно косится на меня, но довольствуется тем, что плюхается рядом со мной на пол.

Но даже мое шипение не заставляет подругу открыть глаза. Она ворожит еще несколько минут, пока мы с Нероном и моей тревогой торчим в ее комнате. Я перемещаюсь к книжным полкам, игнорируя венерину мухоловку, которая пытается цапнуть меня, когда я тянусь за книгой.

– Не наглей, – говорю ей, щелкая цветок по головке.

Беру томик по траволечению и листаю его, пока жду; хотя, честно говоря, глядя в книгу, ничего не понимаю.

На этот раз ты влипла по уши, Селена.

Мемнон хотел, чтобы я отчаялась, и я уже чувствую, как первые побеги этого отчаяния прорастают во мне.

Магия Сибил сгущается, когда она завершает заклинание, и клубы силы почти поглощают ее. Я чувствую колебания энергии в комнате, и свечи все разом гаснут.

Потом Сибил тяжело выдыхает.

– Черт, люблю магию, – говорит она, открывая глаза.

Стирает часть мелового круга и начинает собирать разложенные предметы.

Я закрываю книгу.

– Что ты сейчас делала?

– Утром, спускаясь по ступеням Зала Морганы, я подвернула щиколотку.

Я морщусь.

– И возвращалась оттуда, хромая?

– Ну, честно говоря, я позаимствовала метлу и обратно прилетела, но вообще-то, Селена, мы должны были идти оттуда вместе… – Она смотрит на меня. – Что с тобой?

– А что, так заметно? – Я касаюсь щеки.

Ну, наверное, заметно – даже я слышу, какой у меня надтреснутый голос.

– Что случилось? – подруга уже тревожится всерьез. – От тебя пахнет дымом.

Глажу Нерона, успокаиваясь его присутствием.

– Я тебе многого не говорила, – признаюсь я и глубоко вдыхаю. – Но то, что я собираюсь рассказать, предназначено только для твоих ушей.

Сибил хмурится.

– Так, вот теперь я беспокоюсь по-настоящему, Селена. И что же ты мне не говорила?

И я рассказываю ей все – начиная с колдовского круга, где события пошли наперекосяк, и заканчивая Мемноном, спасшим меня. Рассказываю, как он помог перекрыть вход в туннель…

– Я даже не знала, что там есть туннели, – перебивает меня Сибил.

– Я тебе как-нибудь покажу, – обещаю я и продолжаю.

Рассказываю о том, как обнаружила, что – я родственная душа. Слезы катятся по моим щекам, когда я признаюсь, с кем именно связана.

– Что?!

Мерлин хлопает крыльями, реагируя на вспышку Сибил, и бросает на меня укоризненный совиный взгляд, как будто винит за то, что я расстроила его ведьму.

Я продолжаю. Рассказываю о том, как Мемнон набросился на меня и сжег мои дневники – и заканчиваю встречей с верховной жрицей и тем, что я в списке подозреваемых ПСС.

К этому моменту щеки мои снова мокры.

Сибил долго молчит. Потом шепчет:

– Мне так жаль, Селена.

Она обнимает меня, и я прижимаюсь к ней и реву, уткнувшись в ее плечо, а она поглаживает меня по спине.

– А я-то думала, это у меня дерьмовый день, потому что я подвернула ногу.

– Уверена, подвернутая нога – это дерьмово. – Я шмыгаю носом.

Подруга смеется:

– Было чертовски больно. – Она продолжает меня поглаживать. – Но зато я полетала на метле – и, клянусь, все время хихикала, так это было здорово.

Я тоже выдавливаю печальный смешок.

– Не сомневаюсь, что ты хихикала, сидя на метле. – Я отстраняюсь, чтобы вытереть слезы. – Это часть правил.

Сибил улыбается, но тут же мрачнеет.