Околдованная

– Ты не испортишь. Ты великолепна. – Она вздыхает и кивает на дверь. – Ну, иди. Составляй карту Ковена, а когда вернешься, поболтаем.

* * *

Сижу на каменной скамье позади Лунной обсерватории, самого северного здания кампуса. Солнце склоняется за горизонт. На коленях – одна из моих записных книжек со всевозможной подробной информацией о Ковене Белены, о моем расписании, с указанием, где что находится и в какое время открываются и закрываются определенные здания. Есть тут также заметки о специфических особенностях этих зданий, вроде того, что стулья в Котловом Зале склонны к левитации из-за давней магической шалости, последствия которой так и не удалось окончательно искоренить.

Провожу пальцем по фотографии Лунной обсерватории, которую прикрепила к странице, задерживаюсь на стеклянном куполе, предположительно зачарованном так, чтобы небеса казались ближе, чем они есть.

Сердце гулко стучит, в груди что-то сжимается. Сперва мне кажется, что я просто жалею, что в этом семестре у меня нет астрологии, но… Легче не становится, даже когда я заканчиваю делать заметки и закрываю блокнот. Напротив, ощущение даже усугубляется, когда я засовываю его в сумку и смотрю на вечернее небо.

Встаю, и в этот момент фонарь передо мной загорается. Вешаю сумку на плечо, и тут магия, подобно нежной руке, касается моей кожи.

Императрица… я нашел тебя.

Резко втягиваю воздух сквозь стиснутые зубы. Верчу головой, озираюсь, но вокруг никого. Однако, сосредоточившись на поиске, клянусь – я чувствую на себе взгляд дымчато-медовых глаз.

Над самым сердцем нарастает давление. Прижимаю руку к груди, пытаюсь массажем снять напряжение.

В этот момент знакомая магия цвета индиго выползает из-за деревьев, растущих у здания, и скользит в мою сторону.

Когда мы встречались в последний раз, эта магия меня окутала, вырубила и оставила запертой в гробнице.

Нельзя подпускать ее к себе.

Ноги начинают двигаться прежде, чем мозг формирует приказ.

Беги.

И я бегу. Бегу что есть мочи. Сумка колотит по боку, но я заставляю ноги работать все быстрей и быстрей. Мимо Зала Всех Святых, мимо Зала Морганы. Бедра горят, я уже задыхаюсь. Ветер завывает в ушах, но я несусь дальше.

Он последовал за мной.

Богиня небесная, он последовал за мной.

Одно дело – слышать его шепот на ветру. Но видеть его магию и знать, что он на том ее конце…

Тошнота нарастает, я проглатываю подкативший к горлу комок.

Проблюешься позже, когда спасешься.

Скорее чувствую, чем вижу, как струйка чернильной магии призрачной рукой обвивает мою талию. Вскрикиваю, потому что все больше силы Мемнона – а это, несомненно, сила Мемнона – наполняет воздух вокруг меня, скрывая лес, и дома, и темнеющее небо.

Иди ко мне, моя царица…

Останавливаюсь, хрипло дыша. Уже чувствую, как его сила тянет меня, как она проникает под кожу, как просачивается в легкие.

Ты бросила меня тогда, но больше никогда… никогда…

Во мне нарастает неодолимое желание следовать за этим голосом. Не могу сказать, что это за чары, но чары – наверняка.

Иду за индиговой лентой к деревьям. Синева тянется вглубь Вечного леса. Делаю шаг, еще шаг, хотя здравый смысл просто вопит, что я околдована.

Но моя кровь закипает, а кожа пульсирует от каждого мягкого прикосновения силы Мемнона.

Не будь дурой, Селена! Это его магия убаюкивает тебя ложным чувством безопасности!

Крепко зажмуриваюсь, заставляю себя стоять и не дергаться.

Вернись ко мне, Императрица. Мы были в разлуке так долго…

Есть что-то чувственное в этих словах, в этом голосе, что-то, что напоминает мне Мемнона из моих снов. И это ломает мое сопротивление.

Делаю неуверенный шаг вперед. Потом другой. Трудно противиться такому голосу, когда мои самые глубинные, безусловно-рефлекторные чувства подталкивают к нему.

Точно, я околдована. Не иначе. Ненавижу, ненавижу, ненавижу!

Дохожу до опушки. Нетерпение нарастает. Чем дольше держит меня магия Мемнона, тем больше одурманивает. Опьяняет.

Углубляюсь в лес футов на пятьдесят – и дымная магия рассеивается.

Напрягаюсь, оглядываюсь. По коже бегут мурашки осознания.

Мемнон выступает из тьмы каким-то кошмарным видением. Только, черт побери, этот мужчина реален. И он катастрофически, убийственно красив – еще красивее, чем в моих воспоминаниях.

Взгляд мой скользит по его фигуре. Он высок, у него широкие плечи. Вижу татуировки, бегущие по его безупречным, словно созданным гениальным скульптором, рукам. Даже в футболке и джинсах этот мужчина выглядит воином.

Я смотрю на его лицо и, не будь я до сих пор пленена его магией, я бы отшатнулась.